— Он знает об этом? — спокойно спрашивает. Не злится. Не обижается. Просто спрашивает.
— Нет, — вздыхаю. — Мне стыдно ему признаться. Да и я ему явно не для детей нужна. И близости. Для этого у него другие девушки есть.
— И понимая это, ты всё равно идёшь сейчас делать глупость, — заключает, застонав отчего-то. — Думаешь, он тебе простит измену, Карина? Да он тебя с землёй сравняет. Ему можно изменять. Тебе — нет.
— Я что-нибудь придумаю, — кидаю, надувшись. Нахожу платье. Скидываю одеяло и начинаю одеваться, закидывая Артура громкими словами:
— Но я его невеста! Его! Твоего брата! Не твоя!
***
Руки непривычно трясутся. Да и голова отчего-то раскалывается неимоверно сильно.
— Дура! Катастрофическая дура!
— Какая есть! — восклицаю, продолжая натягивать платье.
Из-за слабости в конечностях получается дольше обычного.
Заболела?
Или после близости у всех так?
— Останься, хотя бы позавтракаем, — смирившись со своей участью, предлагает.
Но я точно знаю, что мы ещё вернёмся к этой теме. Он «голоден» и пока не напитается, будет преследовать.
— Не могу, — успокаиваюсь, поправляя одежду на себе. — Эмиль в это время всегда приезжает ко мне. Я уже опаздываю. Не знаю, сколько ещё дорога займёт.
— Иди, я вызову тебе такси.
Киваю и иду в коридор. Обуваюсь. Беру сумочку и пару секунд сканирую полуобнажённого мужчину, вышедшего меня проводить.
— Спасибо, — вздыхаю перед выходом. — Артур, прости! Пожалуйста!
— Какое, к чёрту, прости, Карина? — делает шаг на меня. — Ты хоть понимаешь, что делаешь с собой? — заглядывает в мои глаза и берёт за трясущуюся руку. — Что с твоими глазами? — посерьёзнев в одну секунду, спрашивает.
— Ты о чём?
— Ты принимаешь наркотики? — бьёт непонятным вопросом.
— Что? Нет!
— Зрачки большие.
— От слёз, наверное, — предполагаю, пожав плечами от неожиданной смены темы.
— Наверное, — задумчиво тянет. — Иди! Тебя Эмиль ждёт с... соком.
— С кофе, — поправляю его. — Он каждый день приносит мне кофе. Ухаживает так. Заботится. Пусть и изменяет. Я ему отомстила.
— Боже, за что мне это?! — восклицает, вздохнув. — Жди меня здесь! Я быстро! — просит и уходит в спальню, после чего возвращается ко мне с таблеткой и бутылкой воды. — Пей!
— Что это? — смотрю на капсулу с сомнением.
— Поможет зрачки унять и трястись перестанешь!
— Не буду это пить! — отодвигаю его руку, но Артур отступать не намерен.
— Пей! Иначе хреновее станет, — дожидается, пока я приму таблетку, после чего добавляет. — С кофе её лучше не смешивай. А теперь лети к «любимому»! — разворачивается и уходит, включив в квартире музыку на всю громкость.
Повернувшись к двери, открываю её и сбегаю.
Глава 22
С опаской выхожу из машины такси и иду к дому, понимая, что опоздала. В это время Эмиль уже обычно в доме родителей, и мы вместе пьём кофе.
Ненавижу утро и пробки.
Но мне везёт. Ни Эмиля, ни его родителей ещё нет.
Бегу в свою комнату, хватаю первые попавшиеся вещи из гардероба и быстро переодеваюсь, словно и не было на мне этого платья, которое хранит запах Артура и салона его автомобиля.
Неожиданный стук в дверь заставляет напрячься и застыть от страха, что это пришёл мой жених. Сказать, что он всё знает. Полиция уже едет за Тимуром, а меня убьют.
— Карина, ты здесь? — интересуется Эмиль совершенно спокойным тоном и стук повторяется.
— Здесь! Секунду подожди! Я переодеваюсь, — прошу его, а сама лихорадочно прячу своё платье под подушку.
С громко бьющимся сердцем иду к двери и медленно открываю её, приглашая Хасанова войти.
Стоит увидеть его лицо, и перед глазами возникает сцена его измены. Но она не трогает меня. Совсем никак не трогает. Даже не злюсь и не обижаюсь.
Но стыжусь, ведь сделала то же самое этой ночью. С его братом.
А это воспоминание заставляет покраснеть.
Быстро кидаю оценивающий взгляд и понимаю, что Эмиль ни о чём не знает.
Немного расслабляюсь.
— Кофе? — протягивает он мне стаканчик и слух прорезают сказанные Артуром слова о том, что выпитая мной таблетка не сочетается с кофе.
И хоть в машине я убеждала себя в том, что Хасанов-младший сказал это просто так, сейчас решила прислушаться. Не зря ведь он сказал вначале про наркотики, потом спросил про кофе, а затем таблетку дал… И ведь полегчало после неё.
Странно это всё.
— Сегодня не буду, — прячу руки за спину, опустив глаза в пол. — Извини.