— Ну, и кем же ты себя считаешь? — дриада смотрела не на сидевшего на полу кузнеца, а на улицу, где Хингред приставив к верстаку чурбачки, вместе с лекарем составлял донесение коменданту ближнего городка.
Хотя они вполне могли и особо не торопиться, вестников у старого целителя не было, и создать он сейчас не мог, потому что почти сжег в пылу боя резерв. Разумеется, они его подлечили, хотя магов лечить труднее, чем людей, разная у них сила. И значит, послание пойдет с голубиной почтой… а у них будет больше чем достаточно времени отдохнуть перед приездом стражников.
— Человеком.
— И насколько ты человек?
— Смотря как считать. Но уверенно на четверть, — Зарон хмуро насупился.
— Это ты от бабушек считаешь? И кто же тогда был дед? Оборотень?
— Да, — еще мрачнее признался он, — бабка была из заозерных ведьм… красавица. Вот и попался темный рыцарь.
— А тебе от них магия перепала?
— Самую малость. Себя подлечить, да обаяние.
— А отец кто?
— Вот это он и есть. От оборотня бабка сына родила.
— И кто тогда мать?
— Из ваших. Колдун выкачал дочерна и пропал, а она в лесу осела, в глуши. Отец и набрел на нее… в полнолуние.
— Где они сейчас?
— В герцогстве, где же еще. У отца там дом.
— А ты почему тут?
— Нравится, — ехидно ухмыльнулся Зарон.
— Не верю. Женщина держит?
— Уже нет. Ушла… испугалась. Рассказал я ей всё… сдури.
— Действительно, сдури. Знаешь… я не хочу вмешиваться в твою жизнь и советовать… но тут сейчас будет не так спокойно, как раньше. Королевские дознаватели наедут, маги… мы сами хотим пораньше уйти. Все, что могу предложить, идем с нами. Обещаю… подчинения требовать не стану. И никто из наших не станет. Просто сегодня некогда было… поговорить, вот и командовала.
— Подумать могу?
— Только постарайся не очень долго, а я пойду пока с сестрами посоветуюсь… все планы нам эти вояки сломали, — дриада поднялась со скамьи и помахала в окно мужу, — я к девочкам.
— О вот и мать, — обрадовалась Лира, глядя на Элинсу, вошедшую в просторную, лишенную пока перегородок теплую половину дома, — мы тут гадаем, кто этот кузнец по национальности?
— По расе, — поправила Апраксия, — ну судя по росту и силе оборотень.
— Наполовину, вернее на три четверти, — рухнув в сено, буркнула мать, — у него дед чистый оборотень, а отец смесок. Но все же знают, что у оборотней кровь передается по сыновьям. А вот мать у него из наших, выпитая колдуном дриада. Я позвала его в замок Хингреда. Зарон уже давно живет с людьми, со своими ему будет трудно. Да и то, что они его до сих пор не увели, что‑то значит. Может не сошлись характерами, может, кому то он мешал, вот и ушел. Жена его бросила… как проговорился, ничто не держит. Если пойдет, дала слово что подчинения требовать не станем.
— Ну и правильно, — задумчиво сказала Апраксия, — что позвала. Тоскливо ему тут, и он не злой. Только недоверчивый… и любопытный, слышишь, Зарон?!
— Слышу, — буркнул под окном совершенно не смущенный голос, и дриады захихикали, ощутив, как стремительно удаляется горячее пятно, сидевшее за стеной.
— Нам нужно забрать свои вещи и бабушку, — глядя в потолок, перечисляла Элинса — и решить, куда сейчас идем. Вы можете смеяться, но я вдруг поняла… что совершенно отвыкла от этой жизни. И мне нужен хоть один день… привыкнуть или акклиматизироваться, как говорят на земле.
— Знаете… — вдруг решительно села Юниза и пристально оглядела новых подруг, — я хочу признаться… я знаю проход в одно место… куда одна никогда бы не пошла. И даже вспоминать про него не хотела. Но вот сегодня посмотрела на вас… и поняла, нужно идти. Всем вместе. И оборотня взять.
— Мне уже интересно, — подскочила Лира, — давай, колись.
— Агдесар, ну мой бывший хозяин, имеет еще один замок. Недалеко от озера Саткен, в горах. Там у него несколько десятков рабов и пятеро привязанных кровавой клятвой охранников. И куча сокровищ, но главное, артефакт, который он выменял у гоблинского шамана. Если другие колдуны поймут, что он сгорел… то обязательно ринутся захватить это место. Но сначала выждут несколько дней, Агдесар уже устраивал такие ловушки, со своей мнимой гибелью.
— Мать? — Лира смотрела на Элинсу умоляюще, — идем? Там же рабы!
— Отца сначала спросим. И Апи, ты как думаешь?