Только после этого он позволил себе свалиться от усталости.
Аскеры Священного разобрали щиты, наполнили фляги тем, что осталось, хлопнули себя в грудь кулаками и уже были готовы выйти, но не тут то было.
— Бой на перевале начался утром, ниомы выступили всеми силами, — объявил третий… или четвертый сын калафа, кто там разберет с этой кучей жен и наложниц. — Значит, они все уже убиты. Надо защищать долину. Мои воины остаются здесь.
— Кретин! — Росомаха подняла глаза к небу, — Где, конкретно, ты собираешься выстраивать линию обороны? Здесь нет ни одной естественной преграды, а та, которую вы сделали из повозок, таранного удара конницы не выдержит!
— Доблесть воинов станет преградой между шерстяными домами хассери и грязными ниомами! А женщине вообще не место среди воинов… если только она не греет кому-то из них постель. Но и в этом случае ей следует молчать, опустив глаза.
— Прикопать бы этого дурака где-нибудь потихоньку, — поделилась Росомаха со своим десятником, — да только народ не поймет.
— Так, Равноправная, — десятник тоже понизил голос, — может, если потихоньку, так и объяснять ничего не придется? Доблестный воин пал в неравном бою… А что стрела в затылке, так это случайность. Много головой вертел не по делу, вот и прилетело не с той стороны.
Лесс пару мгновений подумала и с сожалением сказала:
— Убийство наследника — это не мадригал и не эпиграмма. Их экспромтом не сочиняют. Иначе самим сочинителям эпитафии понадобятся.
— Много непонятных слов сказала госпожа… но смысл я уловил, — степенно ответил десятник, — нужно было его еще в Шариере с гадюкой познакомить. Сейчас — только молиться Святому Касперу, чтобы ниомы за нас всю работу сделали. Но такие, как этот горлопан, много орут о доблести, а сами вперед не лезут.
— Ничего, — зло и опасно сощурилась Алессин, — на каждого кролика найдется свой силок. А на каждого браконьера — имперский лесничий. Собирайте щиты, оружие и, главное — воду. Мы идем наверх.
— Наверх, госпожа? Вы все же надеетесь успеть на помощь Священному?
— Не надеюсь, — откровенно сказала Лесс, — время упущено. Но сделаю все, что в моих силах.
— Приказывайте, госпожа.
Росомаха прикрыла глаза. Для "разгона" мозга это было совершенно не обязательно, но отчего-то помогало. Глубоко вдохнула — выдохнула. И принялась отдавать по-военному четкие распоряжения:
— Подайте мой доспех, легкий и пусть кто-нибудь поможет зашнуровать. Кто-нибудь не болтливый и не хвастливый. До моей личной служанки сейчас не добраться, я ее щитом закрыла. Коней на всякий случай напоить. Выдвигаемся по дороге и идем в сторону перевала, до ближайшего поворота. Ни с кем не разговариваем. Там — останавливаемся. А еще — мне нужна веревка. Длиной, примерно, в шесть локтей. Желательно — хорошая, но если не будет, то подойдет любая.
— А хассери, — спросил десятник, уже предчувствуя ответ своей госпожи, которая особой добротой не отличалась и никогда и ни при каких обстоятельствах не брала на себя лишнего. Лесс его не разочаровала.
— Если у хассери нет мозгов, чтобы защитить свои владения, то пусть их поглотит Бездна. Я не подряжалась спасать всех подряд. Меня волнуют только мой супруг и мои люди.
Вскоре маленький отряд построился в коробочку и, замкнув внутри Алессин и бездоспешных слуг, вышел на прямую, как стрела, дорогу к выходу из долины.
Хассери, называющие себя воинами, на взгляд Лесс, совершенно безосновательно, копошились, пытаясь изобразить что-то вроде воинского строя… На плато, ровном, как стол и шириной в четыре сотни шагов… Росомаха могла подойти к царевичу и указать, что луки ниомов прицельно бьют на шестьсот шагов, а с такого расстояния пробивают даже легкий доспех.
Могла. И даже, наверное, была обязана — союзники же. Но, проезжая мимо, кесара даже не повернула головы. Когда умные люди, рискуя жизнью, начинают спасать идиотов, встрявших по собственной тупости — демоны Бездны ликуют.
Весь путь до поворота они проделали в молчании, быстро и споро, а, оказавшись на расстоянии, где их уже не могли видеть чужие глаза, послушно остановились.
— Мата, — подозвала Лесс молодого воина. Тот спешился, шагнул к Равноправной и наклонил голову.
У воинов Шариера не было привычки подчиняться женщине, тем более, в делах военных. Но Лесс носила малую корону, а в пути от столицы до предгорий Священный четко показал, что голос супруги — это его голос и никак иначе. Пара ослушников уже отправилась по родным замкам с сорванными воинскими поясами, повторить их судьбу никто не хотел. Это же вечный позор роду.
— Ты сопровождал кесара в вылазках, верно?
— Так, госпожа, — кивнул воин.
— И где она? Горная тропа из долины?
Мата покачал головой.
— Госпожа вольна приказывать и мы последуем за ней, но… тропа очень опасна.
— По ней можно пройти верхами?
— Да, но… только если Святой Каспер приглядит за вами лично.
— Годится, — кивнула Росомаха и, поймав обалдевший взгляд парня, улыбнулась. — Ты знаешь, что ваш Святой Каспер в Империи носил другое имя?
— Жрецы рассказывали.
— Ну вот. Мы с ним из одного рода. Я его наследница по прямой, так что — приглядит, никуда не денется.
Успел ли парень поймать челюсть, или пришлось за ней наклоняться, Росомаха не видела. Она уже отдавала распоряжения на счет дозоров, а, сделав это, принялась разматывать веревку. Та оказалась вполне годной и даже чуть длиннее, чем нужно. Завязать узлы — половина короткой клепсидры. Наморозить льдинки можно еще быстрее. Самое сложное — воздушный щит на весь отряд. Но и с этим Росомаха собиралась справиться.
Веревку она готовила, чтобы максимально решить военную задачу — оборону Каменной долины. Решалась она в одно действие. Хорошо решалась, качественно. Правда, подземное озеро, питающее здешние колодцы, Лесс, скорее всего, спустит и на ближайшие сто — двести лет долина перестанет быть домом для хассери… но Росомахе было плевать на чужие проблемы, своих хватало.
— Как думаете, госпожа… Священный жив? — неожиданно спросил десятник. Видно, этот вопрос мучил его с самого утра.
— Посмотри на небо, — холодно отозвалась Лесс, — висит? Не падает? А демоны из земли не лезут? Священный Кесар — гарант незыблемости мира и страж его от темных тварей Бездны. Если с миром все в порядке, значит, и кесар жив. Логично?
С принцем без титула Росомаха общалась недолго, но успела подцепить дурную привычку орудовать цитатами из священных текстов, как пешней. Хорошее, кстати, оружие вышло. С мыслей сбивало не хуже, чем тяжелая стрела — с ног.
Остатки отрядов калафа показались уже сильно после полудня, ближе к вечеру. Нет, небо над горами еще не серело, время Лесс определила только по положению солнца и длине теней. Когда воздух здесь становится темнее, впору переворачивать короткую клепсидру и провожать очередной день. Потому, что тьма накатывает стремительно. Только что ты спокойно различал самые дальние пики — и вот уже не разглядеть собственных пальцев.
То, как отступали хассэри, Росомаха оценила: сохраняя правильный строй, грамотно прикрывая друг друга. Это было именно отступление, не бегство.
Их было мало, но вымпел царя над одним из отрядов полоскался на ветру вполне откровенно. И — словно притягивал стрелы, доставалось ему гораздо чаще, чем другим. Если у калафа есть хоть капля мозгов, — подумала Лесс, — его самого в этом отряде нет.
— Приготовьтесь, — вполголоса приказала она.
Остатки войска хассэри пересекли черту, которую она мысленно провела по земле. Со стороны ниомов послышались крики. Что они хотели? Или это было просто оскорбление?
Внезапно пологий склон украсился сразу десятком огромных, коню по брюхо, здоровенных черных шаров. Они постояли наверху, словно в раздумье, а потом покатились вниз, сначала медленно, но, постепенно, набирая скорость и подскакивая на камнях. Через пару мгновений один из шаров робко затлел, а потом вдруг вспыхнул сразу и весь, превращаясь в самодвижущийся огненный факел.