— У него есть сестра? — красные брови дернулись.
— Э-э… — спохватился принц, сообразив, что в таком месте и в такой компании лучше бы придержать язык, — кузина. Троюродная. Не огненная. Вообще не маг.
— Как интересно! — Существо, надо сказать, ничуть не лукавило, потакая ребенку, как многие взрослые в разговорах. Ему и в самом деле было интересно. — А как же получился ты, демоненок?
Принц пожал плечами, рассудив, что закладывать еще и отца не лучшая идея.
— Чего только не случается в мирах… Ну, раз уж зашел познакомиться, давай знакомиться.
— Меня зовут Рам, — выпалил принц. Первым. Не то, чтобы никто и никогда не предупреждал его, что имя не стоит называть на полдень и на полночь, но за слова нужно отвечать. Даже ляпнутые сдуру. Сам сказал про знакомство, никто за язык не тянул.
— Рам, значит… Кажется мне, что это не все, но твои тайны, демоненок, они — твои и ничьи больше. Я — Шуантабиро. Можно просто Шан. Звать коротким именем удобнее, особенно — если припечет.
— А… я могу позвать?
— Можешь, демоненок. Я сам дал тебе это право, да не оспорят его под всеми небесами ни рожденные, ни сотворенные. Ты — интересный.
Рами шкурой почуял, что произошло что-то важное, прозвучала очень серьезная клятва. Впрочем, клятва — это всегда серьезно. И, как правило, спрашивать об этом не стоит. Но любопытство — штука еще более разрушительная, чем шиарский порошок.
Принц почти открыл рот, когда один из вечногорящих стеблей треснул, рассыпался искрами и плюнул этим богатством в его сторону. Совершенно случайно. С Рами ничего бы не случилось, подумаешь — искорки. Ну, прожгли бы пару дырок в штанах, тоже — горе!
А вот мостик к такому жизнь не готовила. Вернее, именно к такому он и был готов и, поймав первую искру весело вспыхнул, превращаясь в ревущий факел.
Принц едва успел сигануть за перила. Куда? А ни один ли демон, в таких-то обстоятельствах?
…Он очнулся от того, что его жестко, без всякого пиетета к голубой крови, трясли за плечи.
— Рами, Рам, что случилось? Что произошло? Бездна, ну не могло же это быть истощение? — голос Маркиза был встревоженным.
— Не могло, но это оно и есть. Или я съем свой диплом целителя! — Верна, деловая, как целая колбасная лавка, запустила диагност и подпитку, наполняя принца живительной энергией.
— Предлагаешь и мне съесть свой? Так я не голоден. Проверь сама, фантомы не могли вытянуть столько. Это же Рам, он — бочка бездонная, на него больше, чем на Эшери можно вешать.
— Резерв пуст, до дна вычерпан. Не веришь мне — проверь сам, — огрызнулась Верна, — если не фантомы, значит какая-то природная аномалия, здесь их до неба! Как думаешь, почему тут магов нет, хотя люди со способностями исправно рождаются?
— Думаешь, что-то вытягивает силу и просто опустошает резерв раньше, чем он наполнится, чтобы колдовать?
— Я не думаю, я провожу экстренные восстановительные мероприятия. А ты — плети снова свои фантомы, у нас должно быть алиби на всякий случай. Я их подержу, у меня резерв тоже не маленький.
— А если и тебя так же долбанет?
— Значит — долбанет. У тебя есть предложение лучше? Ну вот, закрой рот и поторопись, там уже этот балбес в кастрюле в сковороду стучит…
Нари здесь не было, и некому было указать лекарке, что она обозвала "сковородой" Священный Гонг Духов Энгури.
Принц собрался с силами и сел. Голова кружилась, перед глазами плавали цветные звездочки, но, в целом, он был скорее жив, чем мертв.
— Что случилось, Маркиз
— У тебя бы узнать, да пока некогда. Идти можешь?
— Могу, — торопливо сказал Рами и поднялся на "макаронные" конечности. Земля покачивалась, стены плясали бранли. Но жизнь давно научила принца простому правилу — в этой компании никогда нельзя признаваться, что не можешь идти. Ближний круг Регента был почему-то убежден, что если кто-то не может идти, то уж бежать точно сможет. А если его правильно замотивировать, то и лететь тоже сможет, и по воде пройдет, и портал выстроит — не вопрос…
В таком контексте, перспектива чесать куда угодно на "макаронинах" уже не казалась страшной.
— Пролевитируй его на крышу, — посоветовала лекарка, — может, на воздухе очапается.
— Хорошая мысль, -
Рами ощутил, как его довольно бесцеремонно сгребают подмышку. Над Замком Бурь плыли длинные, звонкие и чистые звуки гонга.
Глава 54 О тех, кто ценит красоту игры
Ночь была черна, как сны непрощенных грешников. Облака затянули небо настолько плотно, что, казалось, теперь так будет всегда. Будь Янг верхами, не рискнул бы двигаться дальше. На этой каменистой равнине конь мог запросто переломать ноги.
Сам он в темноте видел как кот или сова… и сидящую на большом и плоском камне фигуру разглядел издали.
Стоило ли к ней подходить? Безусловно. Бегать от той, что сама неизбежность, не слишком достойно. Да и… тупо. Можно подумать, фокус мог получиться!
Янг не спеша, но и не медля обогнул гнездо острых валунов, торчавших из земли и, подойдя к сидящей на камне, опустился на колени. Сколы немедленно впились ему в плоть, как зубы, но кесар не позволил себе даже поморщиться.
— Госпожа моя.
Неподвижная фигура шевельнулась. Рассеянный свет, который пропускали облака, высветил гибкую фигуру молодой черноволосой женщины в наряде хичинов: синий шерстяной хафан и белоснежная шамайта, закрывающая почти все лицо.
— Преступивший обет, — заговорила она низким, певучим голосом, с интересом глядя на Янга. — Расплатившийся не своим и снова залезший в долги…
— Все так, высокая, — кивнул Янг.
— И что мне с тобой делать?
— Это риторический вопрос, госпожа? Или ты, действительно, хочешь услышать ответ?
— Дерзость, — темная фигура покачала головой, — Дерзость я прощу легко. Попранные обеты… сложнее, но — ничего невозможного. Знаешь, чего я не прощаю никогда?
Черные, сильно подведенные, глаза сверкнули так, что страшно стало бы, пожалуй, даже песчаному духу. Янгу захотелось опустить взгляд в землю и переждать божественный гнев в "позе покорности", но — надо иметь мужество отвечать за то, что ты имел наглость сделать.
— Отсутствия вкуса, моя госпожа, — через силу улыбнулся он. — Гобелен должен быть красив.
— Здесь ты меня… не разочаровал. — Ответная улыбка Рауши пряталась под шамайтой, но Янг услышал ее в голосе.
— Значит ли это, что я по-прежнему твоя рука?
Богиня медленно наклонила голову:
— Я прощаю нарушенный обет за красоту затеянной тобой игры. Если она и дальше будет столь же красива, мое благословение будет с тобой. И… Священный кесар, — его титул богиня произнесла с насмешкой, вполне понятной в устах существа, на глазах которого поднялась кесария и на глазах которого она когда-нибудь падет, — помни, я не прощу, если нить твоя оборвется… некрасиво.
Янг склонил голову, пряча улыбку. В этом была вся Рауша — только так она и могла сказать такое простое и понятное: "береги себя".
Янг мигнул… и проснулся. Рядом в большом шатре похрапывали ниомы. Ночь оказалась на удивление теплой, никто из раненых не замерз насмерть. Спрятаться здесь было самым разумным решением. Шатры хассери небезопасны, немного — и победители пойдут по ним, делить добычу.
Среди воинов прятаться — верная смерть, каждый десятник знает своих бойцов, чужой на виду. А вот раненые, умирающие и уже остывшие оказались вполне подходящей компанией. И сны тут снились… подходящие.
Солнце карабкалось по небесному своду, грозя сорваться и упасть, рассыпаясь искрами прямо над пиками каменной долины. Ободок его снова был кровавым. Пожалуй, еще шире, чем в прошлый раз.
Появился царь ниомов. Выглядел он не слишком хорошо, не так, как должен бы военначальник, только что разгромивший врага. Глаза беспокойно метались от человека к человеку, словно искали кого-то и не могли найти. Шаг был суетливым, а плечи сутулились. Конь, чуя настроение хозяина, нервно фыркал, переступая с ноги на ногу.