…Я — плохая мать и отвратительная жена. Зато друг хороший. Этого не отнимешь.
— Пойдем со мной, — сказала я, понимая, что, скорее всего, прокляну себя за это решение и возненавижу тот день и час, когда я его приняла.
Вот только я его уже приняла, дергаться поздно.
Марк пошел за мной, спокойно и доверчиво, как шел всегда — я вела его за пальцы, точно зная, что совершаю фатальную ошибку. И так же точно зная, что не совершить ее у меня нет шансов.
Свой мешок я еще не разбирала, честно говоря, руки не дошли. Как только меня перекинули зеркалом сначала в Аверсум, а потом в Румон, немедленно выяснилось, что тут без меня все пропало. Гипс снимают, клиент уезжает… Ревматизм, бронхит, больные зубы — как же они жили то до сих пор без продвинутой медицины!
В общем, мешок так и остался валяться в углу.
Я запустила в него руку и мгновенно перепугалась до холодного пота — неужели потеряла? И тут же накатило подленькое облегчение: ну вот, все и решилось. И волки сыты, и овцы целы. И кости пастуха прикопаны…
— Вот он, — пальцы нащупали нужное, нож-юкку в самодельных кожаных ножнах, подарок шулера с острова Несбер.
У самой рукояти светлел длинный тонкий волос, закрученный спиралькой. Почему-то он совершенно не потускнел, так и остался золотым. Действительно, редкий цвет. Не блондинистый, не рыжий. Солнечный, "с искрой".
— Этого хватит? Для амулета?
Осень в Монтрезе — время мерзкое, по любым меркам. Уж лучше жариться в пустыне или мерзнуть на северных островах, чем месить ногами стылую грязь, которая с утра еще и подмерзла и безжалостно режет сапоги.
И это при том, что ты — имперский стратег и принц, хотя и без титула.
Только титулы тут тоже не работали. Будь ты хоть самим его императорским величеством, Рамером Девятым, в резиденцию местных герцогов зеркалом хода не было. Конечно, был еще вариант заказать карету, но пока ее найдут, да запрягут, да подадут — от портальной станции до резиденции милорда можно пять раз дойти.
Вот так и получилось, что когда Марк оказался на крыльце особняка и постучал в дверь тяжелым молотком, с него текло, как с бездомной дворняги.
— Ваша милость! — обрадовался и удивился Данкен. — Вот миледи обрадуется!
И немедленно вокруг него захлопотали: переодеться, обсушиться у камина, горячий глинтвейн с дороги. Словно Марк не порталом пришел, а несколько недель ехал на лошади.
Келли появилась внезапно — просто возникла посреди комнаты, словно ее наколдовали. Ни звука шагов, ни скрипа дверных петель. Просто только что ее не было — и вот она уже есть. Держалась она с редким самообладанием — вежливо поприветствовала гостя, осведомилась, как он добрался и хорошо ли его приняли…
За… Бездна, ведь почти пять лет прошло с тех пор, когда им удавалось сказать друг другу больше двух слов. А рыжая ведьма здорово изменилась!
Домашнее платье, строгое и темное, но очень изящное. Волосы подняты вверх и убраны в высокий валик, украшенный шпильками с горным хрусталем Шатерзи. Из прочих украшений — только кольца, зато целых четыре: большие, совершенно не женские, с разными камнями — но почему-то очень уместными.
Кажется, лишь потому, что сама Келли ни на волос не сомневалась ни в своем праве носить эти кольца, ни в их уместности.
Ревнители устоев сказали бы, что девушка приобрела необходимый лоск и воспитание. Но это было не совсем так. С воспитанием у дочери герцога и жены герцога и так все было в полном порядке. Просто раньше она не считала нужным скрывать бунтарскую натуру. А после внезапной свадьбы уже с самим бунтом не срослось.
Эшери и сам был тем еще троллем — уровня "космос", как говорила Маргарита. Было в кого!
Отец его, в свое время, так скандализировал высшее общество, что сиятельства и светлости приходили в себя десятилетиями. Сыну, чтобы превзойти его, приходилось стараться!
А своей юной жене герцог с самого начала просто разрешил все. И все заранее простил, списав любые прегрешения против условностей: этикета, дресс кода и всего, что составляет основу бытия родовитого дворянства.
Попробуй-ка, побунтуй, когда все можно и ничего не вызывает нареканий.
Скрепя сердце, Келли пришлось стать идеальной супругой и хозяйкой — это был единственный способ потрясти местный бомонд. Никакой другой эпатаж, после Арнели, просто не сработал бы!
Что сказать? У девочки получилось. К добру или к худу — неизвестно. Но старания стоило поощрить.
— Все хорошо, Кел, — кивнул Марк, указывая ей здоровенной кружкой с горячим пряным напитком на соседнее кресло. — Знаменитое гостеприимство Монтреза, как всегда, выше всяких похвал.
Придержав юбки из айшерского набивного ситца, она красиво опустилась на самый краешек кресла, держа спину с безупречностью истинной миледи.
— Как здоровье супруги?
Марк отвернул лицо от огня, чтобы скрыть улыбку.
— Зачет, Кел. Выдержка идеальна… Только с чего ты взяла, что у меня она хуже? — брови, приподнятые в демонстрации легкого недоумения, Марк оценил. И — проигнорировал. — А если я поддержу тебя в твоей игре? И еще клепсидру буду вести светскую беседу о природе, погоде, видах на урожай? Сомневаешься, что мне это по силам? Зря! Не люблю — не значит не умею.
— Почему ты не взял меня с собой? — выпалила Кел, подаваясь вперед и отбрасывая условности.
Огонь в камине треснул и сыпанул искрами. Саламандры развлекались… Их тут всегда было много.
Марк смотрел на Келли. Теперь, когда маска светской львицы слетела, он узнал девочку, храбрую до безрассудства и безрассудную до героизма. Ту самую, которая за короткий поход умудрилась три раза почти умереть, один, практически, угробить всю команду. И — спасти Эшери от верной смерти.
— У тебя было серьезное задание в Реаре.
— Так себе отговорка… А правды я не заслужила? Разве я плохо справлялась? Или… Эшери просил тебя оградить меня от опасности?
— Ри просил меня только об одном, — холодно сказал Марк, — передать тебе, чтобы ты не вздумала хоронить себя и жить памятью о нем. А если ты хочешь знать, чем я руководствовался, собирая команду, так получи в обе руки и не жалуйся: я взял с собой трех сильных магов. Принца я не брал. Он, Волк — и ты должны были остаться вне опасности. На всякий случай, потому что риск был запредельный. Трое на трое, Кел. Чтобы, если мы погибнем и ничего не сделаем, вы смогли спасти хоть что-то.
Он немного помолчал и уже совсем другим тоном добавил:
— Как оказалось, правильно сделал.
— Что-то случилось? — встрепенулась герцогиня Монтрез.
Марк вытянул левую руку и с усилием скрутил с пальца кольцо с довольно крупным камнем, величиной, примерно, с ноготь.
— Узнаешь?
— Перстень Эшери, — она сглотнула, — только не говори, что ты хочешь мне его вернуть.
— Ни за что, — фыркнул Марк, — Мелодрама — не мой жанр, а накопитель самому нужен. Проблема в том, что он пустой. Сможешь наполнить? Я тебя подстрахую. Если не получится… ну, значит — не получится.
— Все-таки что-то случилось, — сказала Кел. Легкомысленный тон Марка не обманул ее ни на мгновение. — Почему ты думаешь, что может не получиться? Я сильнее Эшери. Но зачем тебе ведьмина сила? Ты ведь все равно не сможешь ее использовать.
Черные глаза уставились на молодую женщину и чуть-чуть, провоцирующе, сощурились:
— Уверена, Кел?
— Я чего-то о тебе не знаю? — спросила молодая ведьма почему-то шепотом. Оглянулась на дверь. Та была надежно заперта.
Губы гостя дрогнули в намеке на улыбку. Таком легком, но совершенно прозрачном. Он выудил из кошеля тонкий серебряный пенал с крохотным замочком-защелкой. Открыл его. Показал герцогине.
— Это… — она вздрогнула и потянулась рукой, но на полпути замерла, — Можно? Я ничего не испорчу?
— Наоборот, — серьезно ответил Марк, — потрогай. Ты ведь разберешься, какой тебе нужен.