Я изумленно покачала головой. Ничего себе, целительница!
— Райли, — я чуть задержалась, но мне вдруг стал важен вопрос, который я хотела ему задать. — Все говорят о том, что Алоис — твоя невеста…
— Алоис — мой друг, уже много лет. И все. Отстань.
— Ну и отстану, — фыркнула я. — Пойду, надо возвращаться в общежитие.
— А зачем спрашиваешь? Я уже говорил, Алоис — не моя невеста.
— Просто, все болтают. Даже эта… как ее, Кэлли, не знаю, кто такая.
— Тебя задевает?
— Вот еще, — я отвернулась, а потом резко сорвалась в сторону тропы, оставляя Крифера. Но меня сзади поймали, развернули, схватили за руки.
— Ли, ответь, тебя задевает? И не убегай.
Я застыла, уставившись на него. В груди защемило. Стало обидно, от всего — от того, что он отрицает очевидное, что я для него — мелочь, и не больше, что Алоис рано или поздно станет его невестой. Если король надавит, то никуда он не денется.
— Никуда ты не денешься от нее, — повторила я свои мысли почему-то со злостью.
— Так уверена?! — Его тон был угрожающим. — Ты точно это знаешь? А может быть, ты еще кое-что знаешь?
— Что?
— Что я влюблен в тебя, а не в нее…
Меня накрыло оторопью, я застыла, и как во сне увидела его губы, совсем близко. Прикосновение было легким, точно он спрашивал — не оттолкну ли я его. А потом он прижал меня к себе, сильно и крепко. А поцелуй стал долгим, таким, что закружилась голова.
— Верда, ты не бросишь меня? — Прошептал он в ухо.
— Нет, Крифер, — таким же шепотом ответила я, и обняла его сама.
— Верда, если ты меня бросишь, я тебя найду и…
— А если ты меня бросишь?
— С ума сошла? Я за тебя… зарою в ямку и притопчу. Имей в виду.
На следующий день, с утра, Райли Крифер уехал с первой группой старшекурсников обустраивать лагерь в далекой Северной провинции, где-то на границе с мятежными горными районами. И я осталась в странном, недоуменном состоянии, от которого не знала, как избавиться. Вот он был рядом — и нет его.
Мы гуляли всю ночь, по лесу, вышли в долину, а потом вернулись в беседку, где раньше встречались Алоис с магистром Черстером. Разговаривали, бесили друг друга колкостями, и целовались, до умопомрачения.
Мать драконица, неужели я выросла?
Утром я проспала и не пошла на первые две пары. Мия привычно начала меня пытать, но я ни в чем не созналась. Не хочу, чтобы кто-то знал, хоть и доверяла подруге.
И потянулись дни без Райли. Один за другим, и каждый похожий на предыдущий.
В Академии, в отсутствие выпускников, власть по тихому перетекла к четвертому курсу. И начались некоторые напряжения. Драконы присматривались к нам со странным нехорошим интересом, и с наступлением зимы перешли в активную фазу преследования.
Общие занятия по полетам, проходившие раз в неделю, уже начали напоминать атмосферу военных казарм с их тяжелым моральным духом. Девчонок третировали не сильно, а вот парням с нашего курса досталось прилично. И что с этим было делать — никто не знал.
Пока мне не пришло первое письмо от Райли.
Никто не видел, как я скакала по комнате, спасибо тебе, Мать драконица, что я была одна. Оно появилось передо мной в серебристом сиянии магического потока, с легким гудящим звоном, и упало в руки прямо из воздуха.
Я распечатала лист, сложенный особым образом и впилась глазами в слова, начинающимися с приветствия: моя любимая мелочь.
Поколочу! Только вернись.
А дальше, шло короткое описание практики, в нескольких словах, причем, получалось, что они там только отдыхают и ровным счетом ничего не делают. Правда, у Эди выпали неудачные дни, и она на неделю попала в лечебницу, у него тоже оказалось пара царапин, заживших через пару дней, у других ребят вообще все отлично, не считая случайной стычки с дикими колдунами и нескольких прорывов харговых стай. Но все обошлось, рядом с лагерем выпускников — королевский гарнизон боевых магов.
А так — все в порядке, лучше не бывает.
Я глядела на письмо и в душе разливалась радость. Никогда не думала, что листок бумаги, пусть и магической бумаги, может сделать кого-то счастливым.
К письму прилагался чистый лист. Райли объяснил, как пользоваться им, чтобы он получил ответ.
И я обстоятельно разложила всё и обо всех. Как самый честный и верный доносчик. А в конце кратко рассказала о том, как скучаю.
Весь месяц с наступлением зимы прошел на полигонах. Такой нагрузки у нас еще не было. Жавелия Вильс точно сошла с ума, гоняя нас по полям, по долине, выводя за территорию Академии, и по болотам.
Тренинги, нагрузки, переходы в несколько миль с утяжелением за спиной, и полеты. Наши тела разрывало от нагрузок, так, что вечером не было сил даже попить чай. И так продолжалось до первого устоявшегося снега. Здесь он ложился перед праздником Зимы, и, говорят, будет снежно не больше месяца. Чудеса.
А вопрос с четвертым курсом решился быстро, вскоре после того, как я отписала Криферу. Оказывается, Фидди, староста пятого курса, был обязан регулярно лично отчитываться перед ректором о прохождении практики. Он появился в Академии через неделю после первого письма Райли и устроил показательный класс сильнейшего дракона в стае. Никто не знает, что там произошло, но после этого, случаи гонения на мелочь растворились сами собой, точно никогда их и не было.
А у нас начались полеты с вышки, то, что я ждала с первого дня. Жавелия четко дала теорию, и бросила нас в омут, с ходу, чуть ли не силой сталкивая с высоты посадочной площадки драконьей башни в небо.
Вначале было страшно, а потом я испытала восторг. Не знаю, научил бы меня во дворце этому мэтр Карн. В Ларгандии не особо занимаются драконицами, давая им лишь необходимые навыки. Здесь же я испытала то, о чем раньше никогда не имела представления.
Так прошел мой первый месяц без Райли.
Глава 27
— Вставай! Ли, я тебя сейчас покусаю, — Мия кружила надо мной пчелой, не давая возможности досмотреть сон, где мы с Крифером летали над океаном.
Я вырвала из-под себя подушку и с силой отправила ее в полет по направлению к любимой подруге.
— Отстань!
— У тебя завтра первый проверочный зачет, — увернулась ведьма. — Идем в библиотеку.
Я вскочила. Да, скоро мой первый зачет, а потом — экзамены.
— Вначале в столовую, — буркнула и убежала в ванную.
В столовой чувствовалось некоторое оживление. Адепты сгруппировались и что-то обсуждали. Мы подсели к Вильде.
— Что-то произошло? — Спросила я, оглядывая зал.
Вильда пожала плечами.
— Говорят, оборотень пропал с третьего курса. Исчез из лаборатории.
— Ого, — мы переглянулись. Я увидела входящих в столовую наших парней-оборотней Остина и Ивена. Махнула им, и они подошли, сели за наш стол.
— Что случилось? — Мы с Мией склонились ближе. Парни выглядели не веселыми, и, пожалуй, я впервые видела их такими.
— Земляк пропал. Хоть и пума, но хороший парень.
— Как пропал?
— Непонятно как. За территорию не выходил, в последний раз видели в лаборатории, готовил отвар для весеннего оборота.
— Что за оборот? — Мы втроем переглянулись, а парни криво ухмыльнулись.
— А не рано вам такое знать?
— Давай без нравоучений, папочка, — ехидно повела бровью Вильда.
— Ладно, как хотите, если вы уже выросли, детки, то… — Остин, наш веселый и задиристый оборотень, каким я его знала, вдруг на глазах неуловимо изменился. Точно вырос из детских штанишек и за минуту повзрослел. Его лицо стало непроницаемо тяжелым, злым, как и бывает у волков.
Мы мало знали оборотней. В Академии их было не так много, и они держались особняком, не вливаясь в группы или компании. И лично мое представление о них, как оказалось, было поверхностным.