Я не знаю, что сказать отцу, чтобы он изменил свое решение и отказался от мысли отправить меня за границу. Но и бегать за Тимуром, спрашивать, что с ним, почему он так поступил, я больше тоже не буду. Прокручиваю в голове все возможные варианты и каждый из них мне не подходит.
Я, конечно, могу сделать вид, что самостоятельная и независимая девушка, поссориться с отцом и вильнуть перед ним хвостом, сказав, что проживу сама, но дело в том, что я не хочу. Не собираюсь портить с ним отношения. Моя мать погибла в автокатастрофе, и я не собираюсь терять еще и отца, какие бы условия он мне не ставил.
Ближе к вечеру мой телефон вновь оживает, я смотрю на горящий экран и имя абонента “Байрамов”, и мое сердце пропускает удар. Это, конечно же, из-за того, что я жду объяснений и все еще надеюсь, что Мариночка что-то перепутала.
— Да, — отвечаю, выждав минуту.
Пускай тоже понервничает, а то я ждала его звонка целый день.
— Соня, свадьбы не будет. Я должен сказать тебе это лично, — Байрамов говорит настолько спокойно, что меня начинает колотить от злости.
Как он так может со мной поступать? Как может делать вид, что ничего не происходит?
— Ты понимаешь, как все это выглядит? — осторожно спрашиваю у него. — Ты сам объявляешь о свадьбе, заставляешь меня сказать об этом отцу и сейчас даешь заднюю? Что происходит? — я хочу еще много чего ему сказать, но молчу.
— Соня, — спокойно отвечает он. — Давить на жалость не лучшая идея.
— Что? — ошарашенно спрашиваю. — Давить на жалость? Байрамов, ты совсем офонарел? — во мне кипит злость. — Ты все это закрутил, а теперь говоришь, что свадьбы не будет. А как же твоя карьера? — я хватаюсь за последний спасительный волосок, но и он со скрипом рвется, когда я слышу жесткий, ровный голос Байрамова.
— Мне все равно, — чеканит он. — Ты что думаешь, это первый раз, когда меня замечают с девушкой, а по сети расползаются слухи о женитьбе? Не первый и не последний, — холодно говорит Тимур. — Поговорят неделю-вторую и забудут.
В моей голове роится множество не самых приличных слов, точнее, самых неприличных. Как он может так спокойно обо всем рассуждать, когда подмочена не только его, но и моя репутация? У меня, в отличие от него, нет по жениху каждый день.
— А обо мне ты не подумал? — зачем-то спрашиваю, хотя и так знаю ответ.
— Это не моя забота.
Он сбрасывает вызов, а я безжизненно смотрю на свой телефон. Хочется швырнуть его в окно, но вместо этого я аккуратно кладу его на стол и оседаю на диван. Именно оседаю, а не сажусь, потому что ноги не держат, а в глазах неожиданно туманится, да и нос предательски пощипывает. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, когда слышу звонок в дверь. Непроизвольно вздрагиваю и первые пару минут даже боюсь подойти к двери, но все же преодолеваю себя, встаю и иду открывать, предварительно заглядывая в глазок. По ту сторону двери стоит отец. Я выдыхаю, прокручиваю ключ в замке и удивленно смотрю на отца.
— Впустишь?
Отец смотрит как-то слегка виновато и вопросительно. Я, конечно, удивлена, потому что не припомню, чтобы папа когда-либо спрашивал разрешения войти.
— Входи, — пропускаю его в квартиру и закрываю за ним дверь.
— Что происходит? — тут же начинает он. — Свадьбы, я так понимаю, не будет?
В его голосе нет сожаления, скорее просто констатация факта. И это вновь режет слух, перед Мариночкой он весь пушистый и робкий, а передо мной, собранный и жесткий человек.
— Не будет, — киваю я.
— Это и к лучшему, Соня. Байрамов тебе не пара, — неожиданно для меня говорит отец.
Я впервые за несколько месяцев слышу в его голосе заботу и не совсем понимаю, с чего такие изменения.
— Я тут подумал, Соня… не нужен тебе никакой пансион. Тебе осталось доучиться всего ничего, поэтому я договорился, чтобы ты закончила учебу в Америке. Поедешь, развеешься, познакомишься с кем-нибудь. Глядишь, и забудешь своего Байрамова, — папа улыбается, пытаясь приободрить меня, но я лишь вздыхаю, хотя чувствую, что соглашусь.
Я хочу сказать “нет”, но что-то мне мешает. Наверное то, что здесь меня ничего не держит. У отца новая семья, карьера, развивающийся бизнес и возможность занять пост мэра города, а Байрамов четко дал понять, что помощи от него мне ждать не стоит. Единственное, что меня здесь держит — подруги. Да и те проживут как-то без меня.
Я слишком стремительно осознаю свою ненужность. Ни отцу, ни Байрамову, никому. Папа прав, мне нужна смена обстановки, возможность, которая поможет изменить мою жизнь. Я не хочу уезжать, но говорю: