— Потому что я знаю, что если нажму сильнее, ты просто положишь трубку, — сказал он. — И все равно поедешь туда, но уже без моей моральной поддержки. Как я уже говорил, Джон о тебе рассказывал.
— Только плохое?
— В основном, — сказал Чавез. — Слушай, что бы ты ни задумала, и как бы оно ни прошло сегодня ночью, ТАКС таким образом ты не свалишь. Это всего лишь одно подразделение в теневой структуре, и оно может выдержать удар любой силы. Если ты на самом деле хочешь пойти против них, тебе нужны союзники. И годы нудной, планомерной работы.
— Я думала, ты больше не будешь пытаться меня отговорить.
— Может быть, я пытаюсь записаться добровольцем.
— Зачем?
— Такова моя суперспособность, — сказал он. — Как только мне говорят, что это дело безнадежное, я тут же встаю в очередь.
— Спасибо за предложение, — сказала я. — Когда я созрею до того, чтобы возглавить сопротивление, тебе я позвоню первым.
— У тебя что-то другое на уме, да?
— Я не готова становиться знаменем вашей революции, — сказала я.
Так далеко я в своих планах не заходила. У меня были счеты с ТАКС, и сведение баланса с агентством само по себе было сложной задачей. А уж идти против теневого правительства, имея в активе метательный пожарный топор, кучу оружия и двоих металюдей? Не слишком приятный расклад.
Но, быть может, если я уж встала на эту дорогу, надо идти до конца? Черт с ним, я подумаю об этом завтра.
Если доживу.
А еще я подумала о том, что день, когда ТАКС попыталось завербовать меня в свои ряды, не принес ничего хорошего ни мне, ни самому агентству.
— На левом торце телефона есть кнопка, которая никак не обозначена, — сказал Чавез. — Нажми ее. Так я смогу отслеживать твою геопозицию.
— А кто еще сможет?
Он тяжело вздохнул.
— Тебе вообще нужна моя помощь?
— Да, пригодится, — я дотянулась до телефона и нажала кнопку. — Есть.
— Вижу, — отозвался он. — Йеллоу-Парк в десяти километрах от тебя.
— Навигатор говорит примерно то же самое.
— Предпоследний шанс передумать, — сказал Чавез.
— Нет.
— Ты нашла РПГ?
— Эм…
— Ты не нашла РПГ, — констатировал он. — На что ты вообще рассчитываешь, Боб?
— Ты сделай свою часть работы, а я сделаю свою, — сказала я.
— А точно сможешь?
— Скоро узнаем.
— Джон говорил, что напарника упрямее тебя у него никогда не было, — сообщил Чавез. — А ведь он не с одним десятком людей работал.
— Я буду расценивать это, как комплимент, — сказал я.
— Так и задумывалось.
Я проехала Йеллоу-Парк насквозь, не останавливаясь, нацепив бейсболку и опустив солнцезащитный козырек, на тот случай, если агентство получало изображение с дорожных камер.
Еще через пару километров Чавез велел мне остановиться.
— Дальше тебе придется идти ногами, — сказал он. — На повороте у них камера, и если я с ней что-нибудь сделаю, то они что-нибудь заподозрят раньше времени, а нам это не надо.
Ногами, так ногами.
Я скатилась на обочину, выключила фары и заглушила мотор.
— Последний шанс передумать, — сказал Чавез.
— Нет.
Я открыла багажник, потянулась за сумкой и поняла, что даже минимальный набор для выживания Кларка я не унесу. В смысле, я могла бы взвалить сумку на плечо и пройти с ней пару кварталов, наверное, но именно что кварталов, по ровному асфальту и с нормальным освещением, и то бы в конце пути у меня язык на плечо бы свешивался. Но ночью, в темноте, по лесу… А ведь еще этот чертов топор…
Я сняла куртку, надела бронежилет, набросила куртку поверх него, выкинула из сумки дробовик и половину гранат. Немного подумав, выкинула остальные гранаты, засунув в карманы куртки лишь пару штук. Я тут, в конце концов, не к третьей мировой готовлюсь.
Пистолеты у меня были свои, одна «гадюка» и один старый добрый «смит и вессон», так что я просто проверила, чтобы к ним хватало патронов, а пистолеты Кларка оставила в багажнике. Наличность тоже. Деньги мне в ближайшие часы вряд ли понадобятся, и хотя вес у них, скорее, чисто символический, но он все равно лишний.
После всех этих манипуляций сумка стала гораздо легче, я слегка утяжелила ее розовым чудовищем и повесила ее на плечо. Взяла в руку топор.
— Чего ты там копаешься? — поинтересовался Чавез.
— Ты женат?
— Был когда-то, а что?
— Очевидно, что ключевое слово тут «был», — сказала я. — И, наверное, довольно давно. Иначе ты бы знал, что нельзя торопить женщину, собирающуюся на важную встречу.
— А, ну да, — сказал Чавез.
Я углубилась в лес.