Его способность проникать куда угодно, точность его стрельбы. Его умение приходить из ниоткуда и растворяться в никуда.
Заодно получила объяснение и наша неспособность его поймать. Ведь мы думали, что имеем дело с человеком, возможно обладающим какими-то суперспособностями, но все же человеком. А он был не человек.
Мигель был персонажем.
Интерес агентства в этом деле объяснялся очень просто. Мигель, как искусственный конструкт, им вообще был без надобности. В конце концов, он был заточен только под одну задачу, его трудно было использовать для других целей. Им нужен был его создатель. Человек, способный создавать вот такое. Ведь, судя по тому, что Мигеля не брали даже цензорские выстрелы, его создал весьма талантливый криэйтор. Может быть, это был даже настоящий творец.
Зачем настоящему Творцу создавать такое? На этот вопрос у меня ответа пока не было, но я уже не сомневалась, что найду, у кого спросить.
А еще я подумала о том, что в ТАКС, скорее всего, об этом знали уже достаточно давно. Так же, как и о сюжетной броне Кристиана. Возможно, собрав нас всех в одном помещении, агенты ставили занимательный эксперимент. Узнавали характеристики того, что собрались использовать как свой новый инструмент влияния.
Может ли оружие персонажа пробить сюжетную броню героя? Сможет ли обладающий сюжетной броней герой остановить запрограммированного на убийство голема? И на что при таком раскладе способен Цензор?
Спецназ не придет, поняла я. По крайней мере до тех пор, как кто-то из находящихся в этой комнате не умрет. А может быть, там за стеной и вовсе нет никакого спецназа, я знаю о его существовании только со слов агента Смита, а сейчас его слова стали дешевы, как никогда.
Мне с самого начала не следовало ни на кого из них рассчитывать.
И еще я поняла, что мне не нужна их помощь.
Они хотели получить Цензора? Они его получат.
Я услышала…. Нет, «услышала» — это неправильное слово. Почувствовала. Ощутила где-то на периферии сознания. Это был… Нет, «зов» — это тоже неправильное слово.
Я ощутила готовность откликнуться на зов, и эта готовность исходила откуда-то извне.
И я поняла, что чувствовала эту готовность и раньше, но просто отмахивалась от нее, может быть просто потому что до этого момента мне удавалось справляться своими силами. Используя подручные, так сказать, средства.
Мигель тем временем перезарядил пистолет и снова протянул его мне. Будучи Цензором, я была способна пристрелить мистера Брауна, и мне кажется, что на каком-то уровне Мигель это прекрасно понимал. Но из двоих мужчин, находящихся в этой комнате, в первую очередь мне хотелось убить далеко не Кристиана.
По сравнению с Мигелем самый завидный доминант Города был всего лишь шалопаем из детской песочницы. Может быть, он и заслуживал кары, но не сегодня.
Пусть пока в очередь встанет.
Я хотела убить Мигеля, и значит, пистолет был для меня бесполезен.
Жаль, что папа не объяснил мне, как он это делает. Хотя, быть может, его способ в моем случае и не сработает. Бог мести ходит своими путями.
Мне предстояло найти свой.
Мигель все еще протягивал мне пистолет, а я вытянула правую руку в сторону и широко расставила пальцы. Правда, тот факт, что цепь оказалась недостаточно длинной и левая рука последовала за правой, несколько снизил общую патетику кадра, и, наверное, было похоже, что я встала в позицию, чтобы станцевать какой-нибудь зажигательный танец.
— Что, по-вашему, вы сейчас делаете, донна Роберта? — недоуменно спросил у меня Мигель.
— Пытаюсь призвать свой атрибут, — честно сказала я.
Когда-нибудь моя искренность меня и погубит. А может быть, это во мне снова говорили те чертовы наркотики, которые мне подсунул Кристиан.
В любом случае, это оказалось гораздо медленнее, чем я ожидала. Я чувствовала, что мой зов не остался без ответа, что атрибут откликнулся и уже стремится ко мне, но секунда шла за секундой, а никакого видимого эффекта все еще не было.
На какой-то краткий миг я даже испугалась, что никакого ответа и не было, что это тоже часть галлюцинаций, которые вызвал наркотик.
Мигель посмотрел на меня, и на его лице было почти что сожаление.
— Я вижу плещущееся в ваших глазах безумие, донна Роберта, — сказал он.
— Достойно ли мстить больному человеку? — спросила я.
Он покачал головой. Показалось, что в первый раз за все это время мне удалось поставит его в тупик.
Но нет, таки именно показалось.
Он снова протянул мне пистолет.
— Убейте его, донна Роберта, — сказал он. — Стреляйте, или я начну резать ваше прекрасное лицо, то самое, которое вы не заслуживаете, ибо под его прикрытием скрывается ваша черная душа, прямо сейчас.