— Так кого бы вы выбрали? — поинтересовалась я.
Агент Смит покачал головой.
— Это сложный выбор, Боб, и, по счастью, у меня нет необходимости его делать, — сказал он.
— Да? — я направила правую «гадюку» в голову Эми. — А ведь я могу сделать так, что вы не получите ни одной из нас.
— Эй… — донеслось с дивана.
— Помолчи, Эми, — сказала я. — Ты уже все сделала.
— Я не хочу продолжать эту отвлеченную философскую дискуссию, Боб, — сказал агент Смит. — Опустите пистолеты. Так вы ничего не решите.
— Я вижу, что вы снова не надели бронежилет, Эллиот, — заметила я.
На незнакомых агентах бронежилетов тоже не было, но несмотря на это, они чувствовали себя совершенно вольготно. Наверное, тоже входили в список на воскрешения, и, вероятно, были большими шишками в ТАКС. Может быть, начальниками отделов.
— Я же не на перестрелку в баре собирался, — сказал агент Смит. — И потом, вы же знаете, что мне бронежилет не нужен.
— А вы не думали, что если вас вычеркнет из этого мира пуля Цензора, то, возможно, ни один творец больше не сможет помочь вам восстать из мертвых? — поинтересовалась я. — Такие эксперименты вы проводили?
— Нет, — сказал он. — Не проводили.
Лицо его осталось непроницаемым, но я надеялась, что мне удалось хотя бы немного поколебать его уверенность в себе.
С таким же невозмутимым видом агент Смит сунул руку под пиджак и достал из кобуры свой пистолет.
— В эту игру можно играть и вдвоем, — сказал он, направляя ствол в голову Эми.
— Вот это поворот, — сказала я.
— Вы же разумный человек, Боб, — сказал он. — И вы не убийца. Вам доводилось это делать, но только по необходимости, а сейчас такой необходимости нет. Возможно, вы могли бы выстрелить в свою подругу под влиянием первоначального импульса, в, так сказать, моменте, но этот момент уже прошел. Опустите пистолеты, и мы поговорим, как разумные люди.
Что ж, они неплохо поработали над моим психологическим портретом.
Они меня переиграли. Я не была готова стрелять в Эми, и не видела иного способа разрешения текущей конфликтной ситуации, кроме как убрать оружие и сдаться на милость победителя… Альтернатива была слишком печальной: в достаточно маленькой комнате собралось пять человек, у четырех из которых есть оружие, и в случае, если начнется перестрелка, шансы любого из нас остаться целым и невредимым стремились к нулю.
Но что-то, возможно, доставшееся в наследство от кого-то из родителей упрямство, мешало мне сделать самый разумный в этих обстоятельствах ход.
— Опустите же пистолеты, Боб, — в который раз сказал агент Смит. — У вас уже, наверное, и руки устали.
— Я так до утра могу простоять, — заверила я.
— А я не могу, — сказал агент Смит.
Он чуть опустил ствол и прострелил Аманде колено.
И знаешь, это, наверное, и был тот самый момент, когда все окончательно поломалось.
Дела шли плохо и до этого, но пока агент Смит не начал стрелять, я допускала возможность настоящей схватки между нами лишь умозрительно, как один из вариантов, до которого все-таки не дойдет.
Но, видимо, терпение агентов тоже небезгранично, и он решил первым повысить ставки в нашей игре.
Я не ожидала выстрела, я думала, он продолжит уговоры, и поэтому вообще никак не успела отреагировать, и просто смотрела, как мгновенно побледневшая Эми валится с дивана на пол и, по счастью, практически сразу же теряет сознание от болевого шока.
Чтоб ты понимал, я была настолько в ступоре, что мои пальцы даже не дернулись на спусковых крючках.
— И что вы будете делать теперь, Боб? — поинтересовался агент Смит. — Вы уже в любом случае не сможете забрать ее с собой, что бы вы там ни собирались с ней делать. Так что делать то, что вы там собирались, придется прямо сейчас. Как поступите? Добьете ее? Позволите ей истечь кровью? Вы понимаете, что в лучшем случае она останется хромой на всю жизнь, и это исключительно ваша вина, Боб?
— Вообще-то, это вы в нее выстрелили, — напомнила я.
— Только потому, что вы меня вынудили, — сказал агент Смит. — Потому что я не вижу другого способа вас вразумить, Боб.
— Значит, теперь я, по-вашему, вразумлена?
— Вы должны наконец-то понять, что игры кончились, — сказал он. — Что теперь все будет серьезно, и я меняю правила игры.
— И каковы новые правила?
— Я говорю вам прыгать, и вы прыгаете, — сказал он. — Я устал от вас, Боб. Устал вас уговаривать и лить удобную для вас ложь в ваши уши. Устал от вашего ерничанья, от того, что вы все время пытаетесь все сделать по-своему, устал от необходимости бегать за вами по всему Городу и слышать длинные гудки в то время, когда вы должны были уже десять раз взять трубку. Вы работаете на ТАКС, Боб. Вы — наша собственность, нравится вам это или нет. Скорее, не нравится, но это уже не имеет значения, не так ли? Посмотрите вокруг, Боб. У вас ничего не осталось. Только мы.