Это не помогло. Шестилетний Рик Далтон пропал со своего собственного заднего двора, и его тоже так и не нашли. Правда, на этот раз на месте пропажи обнаружился след — над домом какое-то время висел красный воздушный шарик.
А потом его унесло ветром.
Первый раз за всю неделю я шла домой пешком.
Папа по делам уехал в другой штат, а у мамы сломалась машина. Она позвонила мне и тревожным голосом сообщила, что двигатель зажег чек и отказывается запускаться. Она беспокоилась и говорила, что попробует договориться с соседями. Через полчаса она позвонила и сказала, что соседей нет дома. Я сказала, что вполне могу пойти пешком, а она посоветовала мне не говорить глупостей. Еще через пять минут она перезвонила и спросила, не может ли кто-нибудь меня проводить, но всех моих одноклассников, живущих по соседству, уже забрали. Тогда мама сказала, чтобы я шла домой быстрым шагом и самым коротким маршрутом, а она немедленно пойдет мне навстречу.
На том мы и договорились.
Когда я вышла на улицу, туман сгустился так, что сложно было рассмотреть что-то на расстоянии больше пяти метров, но разве это могло меня остановить? Тем более, что я ходила этим маршрутом два раза в день уже несколько лет.
В детстве ведь нам кажется, что с нами не может случиться ничего плохого. С кем угодно, но только не с нами.
Я шла и шла, и шла, и минут через двадцать сообразила, что иду как-то уж слишком долго, и мама уже давно должна была меня встретить, и вообще, до дома уже рукой подать, но…
Тут туман немного рассеялся и я обнаружила, что забрела в незнакомую часть города. Что само по себе казалось мне невозможным, ведь я жила здесь уже почти десять лет, и у меня был велосипед. Летом мы с друзьями облазили весь город вдоль и поперек, от заброшенного сарая на участке Джонсов до старой водонапорной башни на противоположной окраине.
Тем не менее, дома вокруг были незнакомые, и улица, на которой они стояли, была незнакомая, а на обочине был припаркован «бьюик» с номерами штата Мэн и наклейкой на заднем стекле «Я люблю Дерри».
Само по себе это, конечно, ничего не значило, ведь кто-то мог просто приехать к кому-то в гости, а район просто кажется мне незнакомым, потому что… ну, тут я рационального объяснения пока так и не придумала.
Да оно и не требовалось. Что-то внутри меня было уверено, что мы уже не в Канзасе…
Людей на улице по-прежнему не было.
Я достала из кармана телефон, зажгла экран. Полоски, обозначающие качество связи, пропали. Я никогда раньше такого не видела. В смысле, прямо в городе. Понятное дело, что если забраться куда-то далеко в лес, там тоже не будет связи, но чтобы вот так, когда вокруг дома…
Я уже начала выбирать дом, в который я постучусь, скажу, что заблудилась и попрошу, чтобы мне дали позвонить маме, когда услышала голос.
— Бобби! Иди сюда, девочка Бобби.
Сначала я обрадовалась, что встретила кого-то знакомого, и он поможет мне найти дорогу отсюда. Главное, чтобы он помог мне найти дорогу отсюда, и плевать, что у него такой странный голос… Я огляделась по сторонам, но никого не обнаружила.
— Внизу, девочка Бобби. Посмотри вниз.
Я посмотрела вниз и поняла, что мне конец. Всего в двух метрах от меня находилось закрытое решеткой отверстие ливневой канализации, а за решеткой виделось белое лицо с красным нарисованным носом. А еще там был воздушный шарик, прямо в канализации.
Танцующий клоун Пеннивайз, самая страшная из городских легенд. Истории про обитающих в канализации Нью-Йорка аллигаторов были детскими сказками по сравнению с рассказами о древнем сумасшедшем клоуне, блуждающим по канализации маленьких городков. Те, кто видел его хотя бы мельком, очень редко могли об этом рассказать. Те, с кем он заговаривал, уже точно никому ничего не рассказывали.
Туман снова сгустился, и дома, и «бьюик» исчезли из вида. На пятачке видимости остались только я и злополучная решетка, за которой маячило лицо Пеннивайза.
Мне хотелось бежать, бежать в туман с криками о помощи, но липкий страх сковал мои ноги, и они словно приросли к асфальту.
— Вообще-то, я ждал мальчика в желтом дождевике, — сказал Пеннивайз. — Я хотел подарить ему шарик. Но и ты тоже сгодишься, Бобби. Хочешь, я подарю шарик тебе? У меня есть красные и зеленые, и желтые, и голубые.
— А они летают? — спросила я. Молчать почему-то было еще страшнее.
— Летают, — подтвердил Пеннивайз. — И ты тоже полетишь, если пойдешь со мной. Мы все летаем там, внизу.
— Как ты вообще туда попал? — спросила я.
— Сделай шаг вперед, и я расскажу, Бобби.
Я сделала шаг вперед. Маленький такой шажок. Ни к чему не обязывающий. Скорее даже символический, чем реальный.