CXL.Робин опрометью скакал среди клочков тумана, к вечеру он королю доставил письмо своего капитана. Меж тем Гарольд в Лондоне средь замковых мрачных залов, ждал и ждал подкреплений от верных вассалов. Но не идут подкрепления. Неужто это измена? И не дождавшись подмоги от тэнов, король собрал свое войско и воинам так сказал он ,- нам в Лондоне не отсидеться коль враг на нашей земле, не будем ждать ополченцев , у Гастингса ждут нас норманны в превосходящем числе. Пусть этой порой осенней крестьяне дома остались взращенный жать урожай, чего нам тут сидеть беспечно врага к себе дожидаясь что Англии угрожает? У нас своя есть забота - сразиться с коварным врагом ,и выгнать того супостата с нашего острова вон. Осенним днем, когда солнце пряталось в облака, Гарольд из Лондона вывел собранные войска. Спокойно, походным маршем войны вперед пошли, и скоро столица скрылась в дымке где-то в осенней дали. Готовы мечи и кольчуга, и цель похода близка. Колонны стремились к югу, что ждет там их там - смерть или слава не знали наверняка. Под Гастингсом окопались захватнические войска. CXLI.Шута доставили в герцогский стан, и герцог его узнал. Надо сакса в железо сковать, - Вильгельм своим приказал.' Возьмите длинную цепь и приторочьте его вон к тому валуну. Пусть смотрит сакс как я завоюю его девственную страну. Завтра ,быть может я разгромлю всю саксонскую рать, говорят саксы уже на подходе, идут сюда умирать. Да дайте шуту укрыться чем-то, ночью замерзнет наверно, а я хочу чтоб завтра он видел, как я разобью его короля и перебью хускерлов'. Сейвика приковали к большому куску гранита, на землю он лег укрывшись старой рогожей, он был раздавлен, разбит, унижен, голоден и ничтожен, и вскоре уснул на земле он, забывшись от всех обид. И снилось шуту английское поле между дубовых лесов, а он будто мальчик, доволен и сыт, и солнце светит и ласково греет руки его и лицо...
CXLII.Сейвик проснулся еще до рассвета, вслушался в тишину, он приподнялся слегка размял свои затекшие ноги, сел прислонившись спиной ку валуну, воздух был полон тревоги в эти осенние дни. За сонной лощиной вдали на холме Сейвик заметил огни. Солнце вставало, и шут увидел то, что не было видно во тьме, саксонское войско поставило лагерь там на дальнем холме. А напротив норманны, бретонцы, фламандцы, французы примкнувшие к ним , выстраивались для атаки , и утро наполнилось звуками труб, ржаньем коней и гомоном людским. Какой-то норманн подойдя к шуту, дал ему чашку с водой и хлеба большой ломоть. 'Ну что же, шутливо подумал Сейвик - мне кажется утро совсем не грозит бедой, помилуй меня Господь.' Вильгельм понял - еще в ночи саксы готовились биться, вдали позвякивали мечи и лишь пробились Солнца лучи , Герцог решил не дать врагу там на холме закрепиться. Сейвик смотрел как норманны пошли на саксов стальными рядами , и ничего поделать не мог , скованный кандалами...
CXLIII.Солнце уже вошло в зенит, бой шел шестой час. Слышно было как сталь звенит, казалось противник саксов теснит, а то вдруг грезилось что у Вильгельма какой-то из флангов увяз. На левом крыле потрепали бретонцев, едва не разбив их всех, но не смогли саксы развить на фланге этот, казалось. успех. ББились все утро и полдень прошел, у лучников кончились стрелы. Казалось, что Герцог Вильгельм в уже назад отступал, но трубу норманнов вдруг заиграли его боевой сигнал. Надо сказать что Герцог воином был умелым, он приказал отступить мнимо от склонов крутого холма, тут саксы уверились что непобедимы, и бросились на врага, они решили явить геройство, противника в море гнать, в атаке ряды хускерлов пришли в расстройство , и в этот момент Вильгельм на них развернул свою бывалую рать. Сейвик все видел и в первый момент , лишь саксы пошли вперед, ему показалось - Вильгельму быть битым настал наконец черёд. Но окруженные группы хускерлов разбиты одна за другой, и страшным разгромом для Гарольда Второго стал этот последний бой.
CXLIV.Сейвик закрыв глаза рукой безвольно сидел на траве, мысли как будто завязли в его шутовской голове. Ночь на поля опустилась , скрыв трупы саксонских бойцов, Сейвик сидел все молча, закрыв руками лицо. Норманны бродили с огнями - искали поживы средь тел, а Сейвик все в той же позе прикованный к камню сидел. Почти до утра над полем стоял шум мародерства , пьяный гвалт и славы победные крики. К Сейвику латники подошли , в крови их длинные пики. Факелом осветили шута, кузнец расковал его. Сейвик не с силах был что то сказать, не в силах сказать ничего, его повели куда то опять, куда то в ночную тьму. 'Наверно повесят меня на суку!' - подумал спокойно шут. 'Хотя зачем, я не пойму куда-то меня ведут? Проткнули бы окровавленной пикой прямо у той скалы, а то зачем то меня расковали и сняли с меня кандалы?'
CХLV.Шута привели к богатой палатке, вон рыцари у костра. 'Неужто убьют, могли бы дождаться по крайне мере утра?'. К нему подошел старый знакомый Одо - нормандского герцога брат. 'Ну что же' - спросил он - 'похоже нашей победе ты кажется и не рад?'. 'Да что там, победы у всех бывают, такие что только держись ,но может прийти к тебе пораженье , если прожить всю жизнь, такое часто довольно бывает и даже очень легко.' - Сейвик ответил слова разминая высохшим языком. Епископ устало лишь усмехнулся,- 'Ну что же саксонский шут, похоже к Гарольду твоему победы уже не придут'. Рядом с палаткой стояла повозка с парой фламандских коней, Одо мрачно взглянул на повозку , взяв лампу направился к ней,- 'Иди как сюда, бедный мой Сейвик. Ты лучше всех знаешь один - не это ли Гарольд, бывший король и бывший твой господин?' Тут Одо отдернул с повозки холстину и в отблесках фитиля, Сейвик узнал по лицу и одежде мертвого короля.
СXLVI. К утру немного разъяснилось небо, на востоке забрезжила солнечная полоса. Сейвику дали пять фунтов хлеба, и для лошадей двенадцать фунтов овса. Ему на помин короля поднесли чарку хмельного вина. Дорога идущая на запад была хорошо видна. Норманны шуту приказали строго в Уинчестер везти тело его короля, где Уэссекс должен быть навсегда упокоем - пухом ему земля. Сейвик помыслить мог бы едва ли, что дело закончится так, тело Гарольда в полотно замотали, сказали - 'вези, дурак'. Сейвик сначала шел за повозкой, возживожжи в руках держал, ноги не слушались было скользко, справа чернела межа. Не без труда на большую повозку Сейвик забрался сам, и наконец то от пережитого дал волю мужским слезам. Думал об Англии он и о Боге - 'как же он саксов не спас, а ведь казалось что Бог нам поможет как раньше и в этот последний раз' ,плакал он о старухе Гите и о своем господине, вон он - сын Гиты лежит убитый, смерти предан отныне. Скоро Сейвик прилег в повозке, и так свой продолжил путь, Солнце пригрело и винный хмель позволил шуту уснуть.
СXLVII.Снилось шуту , что звуки лютня будто слышны наяву. Путник проснулся после полудня, был он в какой-то неясной тревоге. Повозка его стояла у края дороги, кони щипали траву. Стало как будто зябко немного, в рогожу укутался шут, и вот впереди опять путь-дорога с грузом который не ждут. В пути провел уж Сейвик немало. 'Надо найти бы жилье, как то уже похолодало, а то не то что Гарольда тело не довезу и своё.' - так только подумал бедный и жалкий шут, да тут вдруг увидел, что впереди вроде костер жгут. Сейвик подъехал немного поближе. 'Ба,'- прошептал он - 'да что же я вижу? Кто у костра восседает однако, кажется это сидят два монаха'. Рядом двуколка для разной поклажи и лошаденка стреножена даже. Сейвик подъехал ближе к костру, мысль промелькнула - 'так я не помру, здесь у огня да с благими отцами, лучше чем за крепостными зубцами, видно Святые меня берегут'. 'Здравствуйте!' - громко воскликнул шут.
СXLVIII.Монахи готовили ужин себе, и Сейвик их встретил кстати, монахи всегда помогут в беде, простолюдин ты или знатен. За разговором шут узнал что из дальнего Гластонберри по монастырским делам в Дувр едут монахи дня три уж по крайней мере. Святой Августин их покровитель им помогает в пути, так что им до Дувра немного уже им осталось пройти. Сейвик подумал, и так сказал,- 'Дорога на Дувр далека, от Гастингса и до Лондона самого вам не пройти пока. Ждет вас там, монахи, только одно беспокойство , людей там много убито, нормандский Герцог разбил наше войско, дорога на Дувр перекрыта. Так что зачем же ехать туда, не надо лезть на рожон. Вчера в сражении страшном этом Английский король сражен. Да, сам Гарольд Уэссекс был в сражении этом жестоко и подло убит, и вот он в повозке этой самой в Бозе почивший спит. Я вас в Уинчестер со мной поехать смиренно и кротко молю, так вы поможете последний долг отдать нашему королю.' Монахи от речи такой поразились делам безобразным мирским, но убедившись в словах шута решили поехать с ним.