Впрочем, начать следует по порядку. И если не с начала, то с подходящего места уж точно… ага!
Женька с хрустом впилась зубами в яблоко. Большое, сочное и румяное, оно оказалось куда лучше своих собратьев из родного мира. Да и гербицидами-пестицидами напичкано не было — когда садовник из королевского парка терпеливо показал прогуливавшейся принцессе неприметные прутики, воткнутые тут и там, та развеселилась просто до неприличия. Ага, вот эти волшебные палочки зачарованы в Высокой Башне против яблочной плодожорки — а вон те, для разнообразия, от капустницы? Оборжаться…
Смеха ради Женька даже выловила где-то на улице жирную мохнатую гусеницу и притащила в пределы дворцовой ограды. Как и предсказал скромно улыбнувшийся служащий, та недолго извивалась в муках — издохла быстро и, что характерно, качественно.
Сегодняшний полдень оказался ясным и солнечным. Прямо тебе, блин, бабье лето — с той лишь разницей, что в этом мире таковых приходилось на осень целых два и назывались они соответственно, детским и эльфийским летом. Впрочем, не жарко и не холодно, за углом тренирующийся на должность зам королевского кондитера бесплатно раздаёт ребятне свои творения — и не приведи боги, у кого-то живот заболит! Кирасиры с палашами наголо вон они, вроде как и безучастно разъезжают в сторонке. Враз нерадивому голову с плеч смахнут.
Впрочем, взятое у него наугад воздушное печенье с напоминающим варёную сгущёнку кремом оказалось превыше всяких похвал — и Женька с удовольствием заела им сжёванное яблоко.
— Лепота-то какая! — она с удовольствием потянулась, ничуть не скрывая ни от кого своё настроение.
И тем не менее, причина для чуть подпорченного самочувствия всё же имелась. Если бы кто-то сегодня проследил перемещения этой бесшабашной леди Джейн, то с удивлением обнаружил бы, что маршрут той увивается вокруг королевской Башни Магов. Право, словно кот вокруг обнаруженной в погребе кринки сметаны… ещё одно умственное усилие, и можно было бы сообразить, что хромоникелевой стали сломанный меч оказался не по зубам лучшим королевским кузнецам и оружейникам. Уж температурой плавления, так точно.
А стало быть, кому ж ещё тут и отдуваться-то, как не волшебникам? Но похоже, что и у тех дела шли не ахти как. Над видной за деревьями макушкой их башни иногда загорались какие-то подозрительные и потусторонние огни, периодически поднимались жёлтые и наверняка вонючие дымы (птицы шарахались от тех подальше), а вот вернуть бешеной леди её оружие что-то никто не спешил… Женька проводила чуть прищуренным взглядом засеменившего туда же и принца Тима в изящном сером с муаром камзоле. Демонстративно она сплюнула в сторонку, отвернулась с затвердевшими скулами.
И с мгновенно занывшим от вспыхнувшего желания теплом ниже поясницы… чтоб тебе кисло стало, смазливый парнишечка!
Именно здесь, на углу королевского парка и улицы Кондитеров, её и нашла Принцесса. Та чуть похудела и, на взгляд Женьки, это ей очень шло. Равно как и интересная бледность — по причине висевшей на перевязи руки. Своим плечом, видите ли, эта зеленоглазая дурында в ночной переделке поймала шальной арбалетный болт. И самое обидное, что скорее всего от своих: потому-то собственная защита и не спасла. Кость в щепу размолотило. Целители, понятное дело, подсуетились — но требовали подержать на перевязи, пока магия прихватится и смешается с естественными жизненными соками августейшего организма…
Конечно, Женька, прежде весьма скептически относившаяся к королевской семейке, своё относительно той мнение всё же переменила. Оба старших принца с передовой не вылезали, старательно латая трещавшую по швам оборону. Морковная Сью прилетала в свою угловую башенку только для того чтобы отдохнуть. Едва обернувшись из чайки вновь в девицу, она в полуобмороке падала на руки целителей. И лишь потом со связными приходили донесения: там-то и там-то некая беда с орками и приключилась. Словно корова языком слизнула сотню крутых бойцов. А что к чему, бог весть — но уж больно магией смердит.
Паразит Тимка хоть и непригоден пока прямо на передовую, но учил свою магию так, что дым из ушей валил — а потом начинял волшебным огнём заряды для баллист и целые вязанки стрел. Армейские за то готовы были его на руках носить и в задницу целовать, ведь такое даже Сью не умела.
Да и младшая Принцесса в альковной спаленке не отлёживалась. Предпочитала выслеживать орочьих шаманов и безжалостно тех истреблять, потому количество тех хоть и медленно, но всё же убывало. А армия без прикрытия магии то так, одна видимость и есть. Во дворце поговаривали, что и бывшая королева-маменька пару раз отметилась в тылу у вражин — но Императрисса ей потом устроила знатную выволочку с боже-ж-мой и нашлёпыванием по ай-яй-яй…
Женька проводила краем глаза неспешно удалявшегося по улице принца, отчаянно надеясь, что Принцесса ничего не заметит. Угу, щас!
— Не будь дурой. Хочется — возьми, — хладнокровно ляпнула пришедшая, и на правах раненой реквизировала у Женьки яблоко.
К чему отнести её слова — к яблоку или принцу — сама Женька благоразумно уточнять не стала. И тут же едва не поперхнулась, приметив закаменевшее лицо Принцессы.
— Давай отойдём, — заметила та и неловко дёрнула за рукав.
Стоило только оглянуться, как оказалась заметна вытекавшая из боковой улицы колонна пленных. Угрюмые и израненные, орки пошатывались, некоторых товарищи даже откровенно тащили на плечах. Но шагали они с таким гордым и непокорённым видом, такой огонь ненависти горел в их взглядах, что Женька, с хмурой недоверчивостью вглядывавшаяся в эти лица, против воли приняла вызов.
— Не трамвай, объедет, — с дерзко задранным носом заметила она.
Тут же в этом носу самым предательским образом засвербело. До нестерпимости, до навернувшихся на глаза слёз. И когда покорно огибавшая обеих принцесс колонна уже залила всею длиной улицу, Женьке в её сторону всё же чихнулось. Да так звонко, что аж в ухе зазвенело.
По нестройной колонне прокатилось сначала удивлённое «ахх», а потом, словно эхо, вернулось сдавленным хохотом. Здоровенные орочьи мужики сначала нестройно, а потом уже неприкрыто заржали.
— Ах, так? — ничуть не ощущая в себе злости — скорее удивление — процедила Женька, и её рука требовательно взметнулась вверх.
Она ещё сама не знала, что хотела и задумала под этим полднем. Ясное дело, не казнить на месте за непочтительность. Но выспорить ситуацию, доказать первенство и главенство своего я над этой немытой толпой мужланов…
— Остановить колонну! — угрюмо процедила она в сторону вскинувшихся в угодливой стойке конвоиров.
Впрочем, это распоряжение оказывалось почти излишним — пошатывающиеся от смеха орки и без того сбили шаг и почти замерли. Женька ещё несколько мгновений угрюмо разглядывала этот сброд, утирая нос настоятельно рекомендованным маменькой и придворным церемонимейстером платочком, и только тогда в голове сложилась мысль.
— Слушай, подруга — у нас в королевстве сейчас с провиантом не густо. Но ведь, и у орочьего воинства тоже? — обратилась она к дышащей в плечо Принцессе.
Надо отдать должное, та сообразила быстро. А ведь, и верно, пусть этот и другие отряды пленных кормят сами орки! Вернее, если их отпустить, пленными они уже не будут — а вот жрать станут куда как поболе. В несколько мгновений Принцесса сформулировала слова, нашептала. И уже набежавшему от хвоста колонны командиру конвоиров Женька без запинки выдала чётко сформулированный приказ.
— И пусть передадут по всему королевству — пленных орков, кроме шаманов, отпускать в расположение их крупных отрядов. Без оружия и знамён, с позором, — процедила она напоследок.
Если у прихрамывавшего офицера на усталом лице вырисовалось лишь лёгкое недоумение по поводу августейших прихотей, то из толпы пленных донеслись словечки и выражения куда покрепче. И пресловутое "шоб ты издохла" среди них прозвучало бы чуть не признанием в любви.
— Заткнитесь, уроды — и радуйтесь, что не погибли от моей женской руки. То-то была б вам радость! — отрезала Женька со вспыхнувшими щеками — уж грязная орочья фантазия живо обрисовала в словах всё, что эти скоты при случае с нею сделали бы.