– У этой принцессы был мужской талант к управлению делами, в действительности она была более способной, чем большинство мужчин, поскольку она добавила к своим талантам очарование своего пола; воспитанная так, чтобы скрывать собственные чувства, она примиряла противников и убеждала все стороны в том, что действует в их интересах.
Другой современный писатель свидетельствует:
– Эта принцесса приняла кардинала (Амбуаза) с большим почётом, пленила его своими вежливыми, вкрадчивыми и ласковыми манерами, и ей так удалось очаровать его, что он ни в чём не мог ей отказать.
Маргарита и кардинал начали с установления степени зависимости основных провинций Нидерландов от Франции. Если Людовик XII не хотел уступать то, что он называл правами на свою корону, то и дочь императора не желала лишиться ни одной из прерогатив, полученных последними герцогами Бургундии. У неё с кардиналом было много горячих споров, и несколько раз они были на грани разрыва. Причём Маргарита спорила до тех пор, пока у неё не начинала болеть голова. В конце концов, они решили оставить самые сложные вопросы до совершеннолетия эрцгерцога. Также было решено, что Карл Эгмонтский оставит (временно) за собой герцогство Гельдерн и графство Зутфен, но взамен вернёт три или четыре города, которые он занял в Голландии, и несколько замков в Гельдерне. И так должно оставаться так до тех пор, пока соответствующие уполномоченные, назначенные императором и королём Англии, с одной стороны, и королями Франции и Шотландии, с другой, не изучат права обеих сторон и не вынесут своё решение.
Что касается второй части этого договора, которая должна была храниться в секрете до её исполнения, тут никаких трудностей не возникло. Уже заранее было решено, как будут поделены владения Венецианской республики.
Наконец, 10 декабря 1508 года Маргарита Австрийская и кардинал Амбуазский подписали Камбрейский договор, чтобы отомстить венецианцам «за несправедливую смерть людей, увечья, изнасилования и многое другое, ради спасения… апостольского престола, Святой Римской империи и Австрийского дома, герцогства Миланского, Неаполитанского королевства и других». Сразу после подписания договора эрцгерцогиня, кардинал и посол короля Фердинанда принесли торжественную клятву в соборе Камбре соблюдать договор, который они только что заключили. Таким образом, эта лига была результатом новой политической системы, которая начинала преобладать в Европе: коалиция между державами, имеющими разные интересы, против одного государства, гибели которого они желали.
В преамбуле же Камбрейского договора излагалось общее желание европейских монархов начать крестовый поход против врагов христианства, но прежде союзники предполагали устранить препятствия, созданные на пути к этой святой цели венецианцами, захватившими города, принадлежавшие Церкви. При разделе добычи папа должен был получить Фаэнцу, Римини, Равенну и Червию, находившиеся под юрисдикцией Святого Престола; Максимилиан – Падую, Виченцу и Верону, как принадлежащие ему от имени Империи, а также Фриули и Тревизо, как относящиеся к Австрийскому дому; король Франции – Кремону, Гирададду, Брешию, Бергамо и Крему; король Испании – Трани, Бриндизи, Отранто и другие порты на Неаполитанском побережье, которые были отданы в залог Венеции за денежные суммы, предоставленные покойному королю Неаполитанскому. Правда, сначала папа колебался и тянул время, хотя именно он предложил основать лигу. И только после того, как его устроили все пункты договора, ратифицировал создание этого союза в конце года.
Радость Маргариты по поводу успеха этих переговоров проявилась в письмах к послам королей Арагона в Англии 10 декабря 1508 года сразу после подписания договора:
– Я завершила все дела, которые мне пришлось вести с кардиналом Амбуаза в Камбре, к моему удовлетворению, и благодарю короля Англии, чьи послы помогли мне.
Переговоры между союзниками держались в такой тайне, что венецианский посол Антонио Конделмерио, который последовал за кардиналом Амбуазским в Камбре, понятия не имел о реальных фактах и даже написал Республике, что они могут больше, чем когда-либо, рассчитывать на дружбу и поддержку Людовика XII.
Наконец, 16 апреля 1509 года французский герольд официально объявил войну венецианцам на условиях, которые, как заметил дож Леонардо Лордан, «скорее подходили для использования против сарацин и турок, чем для самой христианской республики». Уже 22 апреля Людовик XII пересёк Альпы с большой армией и прибыл в Милан. 14 мая 1509 года произошла битва при Аньяделе, которая сломила мощь Венеции и решила судьбу войны: победа осталась за французами. Максимилиан сообщил дочери: