Через несколько месяцев после смерти супруги император открыл своей дочери потрясающий план, который пришёл ему на ум:
– Так как мы по разным причинам не считаем женитьбу приятной, мы решили никогда больше не лежать рядом с раздетой женщиной. А завтра мы посылаем (епископа Гуркского) в Рим к папе, который сделает нас коадъютором (помощником католического епископа), чтобы после его смерти мы были уверены, что достигнем папского сана, станем священником, а потом святым, которого Вы после нашей смерти могли бы почитать.
Затем он добавил, что начинает соответствующим образом обрабатывать кардиналов и что от 200 000 до 300 000 дукатов сослужили бы для этого дела хорошую службу. Закончил своё письмо император такими словами: «Собственной рукой твоего доброго отца Максимилиана, будущего папы».
С большим трудом Маргарите удалось убедить отца:
– Путь к святости слишком тернист и непредсказуем!
Между тем Юлий II упорно отказывался умирать, чтобы освободить Святой Престол для Максимилиана, и в 1512 году заключил договор с королём Фердинандом и Венецианской республикой, который союзники назвали «Священной лигой». Очевидной целью этой Лиги была защита единства Церкви и восстановление церковного государства, но реальная цель была направлена против Франции. Но папа и его союзники получили отпор, когда во главе французской армии встал новый главнокомандующий. Людовик XII сделал своего племянника Гастона де Фуа, герцога Немурского (и родного брата Жермены де Фуа), наместником Ломбардии. Этот двадцатитрёхлетний военачальник вскоре отличился, одержав три победы за три месяца. Хорошо спланированным маршем он доставил помощь городу Милану, который остался без средств обороны, а затем вынудил армию лиги снять осаду Болоньи. После отвоевания Бреши, которая была оккупирована венецианцами, он двинулся маршем на Равенну, где стояли гарнизоны папских и испанских солдат. В Пасхальное воскресенье, 11 апреля 1512 года, за стенами Равенны произошло сражение. Несмотря на победу в этой битве, Гастон де Фуа был сброшен с лошади и убит, когда атаковал отступающих испанцев. Его смерть стала катастрофой для планов Людовика ХII в Италии.
Одни из корреспондентов Маргариты сообщил ей о реакции Юлия II на победы Гастона:
– …когда он услышал, что французы отбили Бреши и перебили венецианцев, говорят, он в ярости рвал на себе бороду.
Во время этой борьбы Маргарита провозгласила нейтралитет, заявив отцу:
– Нидерланды существуют только благодаря миру и торговле!
Максимилиан тоже оставался пассивным. Хотя он согласился с предложенными Людовиком церковными реформами, но уклонился от своего обещания направить немецких епископов на Собор, созванный французским королём в Лионе. Правда заключалась в том, что это Маргарита запретила епископам туда ехать. Людовик, естественно, стал угрожать ей:
– Наше правительство недовольно Вашими действиями, мадам!
– Вашему Величеству не нужно было подстрекать герцога Гельдернского вторгаться во владения моего племянника! – упрекнула его в ответ принцесса.
– Я не предоставлял герцогу ни людей, ни денег! – попробовал отпереться король.
Но Маргарита не приняла его оправданий и вскоре после этого сама успешно сформировала лигу между своим отцом и королями Испании и Англии, заявив:
– Этот союз подобен Святой Троице!
Юлий II умер 21 февраля 1513 года. Он был одним из главных поборников независимости Италии и благодаря своей воинственной политике значительно расширил Папскую область 11 марта кардинал Джованни Медичи, которому тогда шёл тридцать шестой год, был единогласно избран папой двадцатью четырьмя кардиналами, собравшимися на конклав. Новый понтифик Лев X, человек мирный и дипломатичный, отказался ратифицировать договор, заключённый в Мехелене 5 апреля того же года между Маргаритой, действующей от имени своего отца, и послами Генриха VIII, так как это заставило бы его отправить папские войска во Францию. Вместо этого он заключил перемирие с Людовиком XII, который после смерти Гастона де Фуа потерял большую часть своих итальянских владений. Венеция согласилась помочь Людовику вернуть Милан и Геную, а король пообещал помочь венецианцам вернуть свои территории на материке, которые были заняты войсками Максимилиана. Политический баланс Европы теперь полностью зависел от доброй воли Генриха VIII.