– Поскольку нам стало известно, – писал английский король, – что в разных местах ходят слухи о предполагаемом браке между Вами и нашим очень дорогим и верным кузеном и советником, герцогом Саффолком, мы прилагаем все возможные усилия, чтобы узнать, откуда может исходить это сообщение; и если мы найдём того, от кого это исходит, мы наложим такое тяжкое наказание, что все другие сеятели лжи впредь поостерегутся.
Вероятно, Маргарите было неприятно получить столь грубое послание, и ещё неприятней было стать жертвой слухов и сплетен.
Поэтому она поспешила оправдаться в письме к английскому послу Ричарду Вингфилду:
– Возможно, Вы знаете, милорд посол, что после нескольких дней пребывания в Турне, слыша изо дня в день о великой любви и доверии, которые король испытывал и испытывает к персонажу, которого нет необходимости называть; а также благодаря его добродетели и изяществу, ибо, как мне показалось, я не так много видела дворян, подобных ему; также учитывая желание, которое он всегда выказывал, услужить мне; все эти вещи заставили меня оказывать ему всяческие почести, которые мне казались вполне приемлемыми из-за короля, его доброго господина, много раз говорившего мне, что эта доброжелательность, которую я проявляю к упомянутому персонажу, может привести к браку…
– На что я ответила, – продолжает Маргарита, – что у меня никогда не было желания так поступать, и что я была слишком несчастлива в замужестве; но он мне не поверил. И после, два раза, в присутствии знакомого Вам человека, он вернулся, чтобы сказать те же слова: «Я хорошо знаю, мадам, и уверен, что мой друг будет вам верным слугой, и что он полностью Ваш, но мы боимся, что… кто-то заставит вас снова выйти замуж». …он заставил меня пообещать, что, как бы на меня ни давил мой отец, я не буду заключать брачный союз, по крайней мере, до его возвращения или до конца года. Что я сделала добровольно, потому что думаю, что больше никогда не попаду туда, где у меня было так много несчастий… В другой раз это было в Лилле, за день до того, как они должны были уехать, он долго говорил со мной в буфетной… И снова, после многих ухищрений и сожалений, он заставил меня подтвердить… подобное вышеупомянутое обещание. И не было больше слов об этом деле… с тех пор…, если бы не несколько любезных писем… И я клянусь Вам, милорд посол, что это правда…
В том же письме Маргарита упомянула о следующем эпизоде:
– Милорд посол, мне сказали, что он показывает всем моё кольцо с бриллиантом, во что я не могу поверить, потому что я очень ценю его как человека добродетельного и мудрого, но я хочу открыть Вам правду до конца. Я не беру в свидетели этого дела никого, кроме короля и его; и в первую очередь его самого: однажды ночью в Турне после банкета он встал передо мной на колени, и, в шутку, снял с моего пальца кольцо. Я рассмеялась, сказала ему, что он вор, и много раз умоляла вернуть мне его обратно, потому что оно было слишком приметное. Но он сохранил его до следующего дня, когда я обратилась к королю, требуя, чтобы он заставил его передать искомое мне… Я пообещала ему один из моих браслетов, которые ношу… он сказал мне, что даст мне другое, лучше, а это хочет оставить себе. На следующий день после того, как он принёс мне один прекрасный бриллиант и столовый рубин, и показал мне, что это для другого кольца; я больше не осмеливалась говорить об этом…
Похоже, Брэндон сам распускал слухи о принцессе, обезумевшей от любви к нему, а в подтверждение своих слов показывал похищенное у неё кольцо. Насколько глубоки на самом деле были чувства Брэндона и Маргариты, мы, вероятно, никогда не узнаем. По крайней мере, официально Генрих VIII не одобрял их флирта. Сама же Маргарита с грустью заметила английскому послу в своём следующем письме:
– Я не знаю другого средства (чтобы прекратить сплетни), кроме того что герцогу следует поискать жену в другом месте.
Тем временем слухи об этом романе дошли до Испании и король Фердинанд в июле обеспокоенно написал своему послу в Англии:
– Правда или нет, что мадам Маргарита выходит замуж за месье де Лиля (Чарльза Брэндона)?
В конце концов, слухи дошли и до Максимилиана, который был крайне недоволен, однако Маргарите удалось убедить его, что все разговоры о её брачных планах не что иное как «подлая ложь». Скандал закончился тем, что Генриху пришлось принести публичные извинения за своего друга императору и принцессе.
Но посреди всех этих хлопот и тревог подготовка к другой свадьбе в Мехелене постепенно направила мысли Маргариты в другое русло. В Троицкое воскресенье, 11 июня 1514 года, её племянница, Изабелла Австрийская, была выдана замуж по доверенности за Кристиана II, короля Дании, который унаследовал трон своего отца годом ранее. В длинном письме к отцу Маргарита даёт интересный отчёт о свадьбе: