Кампания, организованная Генрихом VIII и его племянником, по одновременному вторжению во Францию, не увенчалась успехом, поэтому Карл приветствовал появление такого могущественного сторонника, как Бурбон, и тепло воспринял его тайные предложения. Герцог предлагал начать восстание против Франции в обмен на деньги и германские войска. По его плану, император должен был вступить во Францию через Пиренеи, в то время как Генрих VIII вместе с Маргаритой вторгнется в Пикардию, а Бурбон объединится с двенадцатью сотнями немцев, которые проникнут с территории Германии. Пространная депеша, отправленная Карлу из Лондона 1 июня 1523 года его послом, и Марниксом, казначеем Маргариты, даёт полный отчёт о переговорах с Вулси об условиях вышеупомянутого союза и раскрывает большую роль регентши Нидерландов:
–… Сир! Из наших последних писем Ваше Величество смогли увидеть и понять предложения, которые мы сделали королю Англии и сэру легату (Вулси) благодаря вмешательству мадам, тёти Вашего Величества, в отношении сотрудничества и помощи армии, которую упомянутый король пошлёт через море против общего врага Вашего Величества и его самого....
Далее в депеше говорится, что после нескольких дней, проведённых в дискуссиях, в течение которых Вулси настаивал на вводе дополнительных войск из Нидерландов, ничего определённого решено не было.
В последней части депеши упоминалось о визите короля и королевы Дании в Нидерланды, куда они бежали из своего королевства от своих мятежных подданных:
– Сир! Упомянутая мадам (Маргарита) написала, чтобы сообщить нам, что король Дании, который вместе с королевой и своими детьми находится, как мы уже сообщили Вашему Величеству, в Ваших Нидерландах, потребовал, во-первых, что она должна быть готова оказать ему помощь, чтобы он мог отвоевать своё королевство; во-вторых, что она должна выдать охранную грамоту одному из его людей, которого он намеревается отправить к Вашему Величеству; в-третьих, что Вам следует написать монсеньору, брату Вашего Величества, и князьям-выборщикам, чтобы организовать суд по поводу его спора с дядей, герцогом Голштинским, который с помощью города Любека стал причиной его изгнания. На эти требования, в том, что касается двух последних, мадам выразила своё добровольное согласие; но в отношении первого она просит извинить её ввиду невозможности удовлетворить его; и ссылается на Ваше Величество…
Связь Кристиана II с нежно любимой им Дивеке продолжалась и после его брака с Изабеллой Австрийской. Однако смерть любовницы в 1517 году ожесточила короля Дании, особенно против дворян, которых он подозревал в отравлении Дивеке. В то же время он всё больше и больше поддавался влиянию её матери Сигбритты, которую окружали разные тёмные личности.
В 1520 году Кристиан также короновался в Стокгольме и целым рядом беззаконных мер, в том числе и знаменитой «Стокгольмской кровавой баней», попытался закрепить за собой и своим потомством полную верховную власть над Швецией, объявив себя наследственным её королём. В 1521 году он отправился в Нидерланды, где добился от императора Карла V поддержки против Любека и уступки ленных прав на Гольштейн. Возвратившись на родину, Кристиан стал вводить у себя новые порядки по образцу нидерландских. Издавались законы, свидетельствовавшие о его стремлении к просвещению, к улучшению положения среднего и низшего классов:
– Не должно быть продажи людей крестьянского звания; такой злой, нехристианский обычай, что держался доселе в Зеландии, Фольстере и др., чтобы продавать и дарить бедных мужиков и христиан по исповеданию, подобно скоту бессмысленному, должен отныне исчезнуть.
Новшества встретили ожесточённый отпор со стороны дворян и духовенства. К ним присоединились также крестьяне и горожане, испуганные чрезмерными налогами. Кристиан с женой, детьми и группой преданных людей отплыл в Нидерланды за помощью. Но так как Карл был вовлечён в войну с Францией, низложенный датский король не получил не то что помощи против мятежников, но даже остававшуюся часть приданого Изабеллы.
В постскриптуме к той же депеше посол де Прет говорит, имея в виду замышлявшийся Бурбоном мятеж:
– По правде говоря, сир, это дело, я не знаю почему, недолго оставалось тайной и в скором времени не может не стать достоянием общественности. Даже при этом дворе, насколько мне известно, сейчас с этим знакомо более десяти человек. Позавчера, когда мы с кардиналом встретились по поводу нынешней войны, он сразу же заговорил о приходе к власти Бурбона и раскрыл всю сделку от начала до конца, и это в присутствии герцога Саффолкского, господ Тальбота и Вингфилда, трёх епископов и казначея Марникса. Хотя господин де Бадахос и я знали об этом ещё с прошлого января, мы упрямо отрицали это перед королём Англии и кардиналом, пока Ваше Величество не прикажет нам быть откровенными по этому вопросу.