На следующий день император принял участие в религиозной процессии в церковь Богоматери Аточа, чтобы возблагодарить за победу, однако проповеднику было запрещено распространяться о триумфе. Но это чрезвычайно скромное отношение не помешало императору максимально использовать свой успех. 14 марта он написал из Мадрида своему шурину, королю Португалии:
– Потери французов, как нам сообщили, составляют 16 000 человек, в то время как мы со своей стороны потеряли только 400. Мы благодарили и продолжаем благодарить нашего Господа за эту победу; и мы надеемся, что она может привести к всеобщему миру во всем христианском мире, чего мы всегда желали и продолжаем желать до сих пор…
30 марта английская королева Екатерина отправила поздравления своему племяннику из Гринвича:
– Я поручила послам короля, моего мужа и повелителя, которые сейчас отправляются в Испанию, сообщить Вашему Высочеству, какое огромное удовольствие и удовлетворенность я испытала, услышав о знаменательной победе, которую Всемогущему Богу по Своей бесконечной милости было угодно даровать императорскому оружию в Италии, надеясь, что Ваше Высочество вознесёт благодарение тому же Богу, как это сейчас делает король, мой повелитель, отдавая торжественный приказ о процессиях и других религиозных действах по всему этому королевству.
Император также получил поздравления и от самого Генриха VIII. 31 марта король написал:
– Мой самый любимый сын, настоящим письмом я поздравляю тебя с выздоровлением, а также с почётной победой, которую нашему Господу было угодно даровать твоему оружию, победив и взяв в плен французского короля, нашего общего врага…
Письмо подписано: «Это главное дело в жизни отца, брата, кузена и дядюшки Генри».
Незадолго до битвы при Павии Маргарита отправила послов в Англию с поручением попытаться убедить короля Генриха направить существенную помощь имперским войскам, которые остро нуждались в деньгах, предположив, что теперь, во время отсутствия Франциска I в Италии, может быть совершено нападение на Францию. Маргарита завершила свои инструкции предложением отправить принцессу Марию (которой было всего девять лет) в Испанию с увеличенным приданым и передать под опеку императора до тех пор, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы выйти замуж.
Послам было велено добавить:
– Поскольку мадам и легат (Вулси) уже были сватами в двух разных случаях, нет причин не продвигать это дело. Она сама желает этого брака больше, чем чего-либо другого, и не оставит без внимания ничего, что могло бы привести к этому.
Вулси в ответ на эти просьбы заявил, что король, его повелитель, вполне готов пересечь Ла-Манш и напасть на Францию при следующих условиях: во-первых, Маргарита должна предоставить 3000 конных и 3000 пеших; во-вторых, армия должна войти во Францию через Нормандию; в-третьих, император должен раздобыть достаточно денег, чтобы содержать свою итальянскую армию, и т.д., и т.п. Но когда посланники заявили, что 200 000 дукатов, которые Карл отправил своей армии в Италию, попали в руки врага, кардинал ответил, что если Маргарита согласится перевести 50 000 дукатов, король внесёт равную сумму. Однако ответ посланников был таков:
– У мадам нет средств для этого; никто не одолжит ей денег, хотя она готова за… 3000 лошадиных сил и 2183 пеших продать или заложить свои собственные кольца и драгоценности.
Что касается отправки Марии Тюдор в Испанию, кардинал ответил:
– Принцесса слишком молода, и англичане видят в ней сокровище королевства, поэтому никакие заложники не будут достаточной защитой для неё.
Но вскоре после этого маленькую Марию заставили отправить императору прекрасный изумруд с сообщением:
– Когда мы поженимся, я смогу узнать по этой драгоценности, будет ли Ваше Величество вести себя так же сдержанно и целомудренно, как, с Божьей милостью, я того пожелаю.
Согласно средневековому поверью, если бы камень треснул, то это свидетельствовало бы об измене супруга. Неизвестно, что сталось с изумрудом, но так как императору было уже двадцать пять лет, а его маленькой невесте – всего девять, то три месяца спустя Карл без зазрения совести расторгнул помолвку с дочерью Генриха, решив жениться на своей кузине, двадцатидвухлетней Изабелле Португальской.
– Моя женитьба, – написал он в своём дневнике, – станет хорошим поводом потребовать от Испанского королевства крупную сумму.
В Испании собрался совет, чтобы решить, что делать с королём Франциском. Если герцог Алава предлагал самые жёсткие условия в качестве цены за свободу короля, то епископ Осмы умолял о более великодушном обращении. Но мнение герцога возобладало, и Франциску были предложены самые унизительные условия мира, которые он с негодованием отверг, но, в конце концов, согласился на предложения жениться на сестре императора Элеоноре, вдовствующей королеве Португалии, а взамен отдать герцогство Бургундское. Ещё он должен был помиловать Бурбона и вернуть все его владения, выдав за него замуж свою сестру, герцогиню Алансонскую, а также заплатить большой выкуп и предоставить войска для участия в коронации императора в Риме.