Несмотря на все свои обещания помочь брату, на самом деле император был занят другими, более важными для него событиями. Франциск I, как только получил свободу, намеренно уклонился от своих клятв и отказался ратифицировать Мадридский договор. 22 мая 1526 года он заключил союз с папой, Венецией, герцогом Миланским и Генрихом VIII. Эта Коньякская лига (заключённая во французском городе Коньяк) якобы преследовала цель установления мира в христианском мире, но на самом деле была направлена на изгнание императора из его владений в Италии и сдерживание его растущей мощи. Как только договор был заключён, папа Климент VII освободил Франциска от данной им клятвы соблюдать Мадридский договор под предлогом того, что он действовал по принуждению. Когда император обнаружил, что король Франции намеревается нарушить клятву, его гневу не было предела, и он публично осудил Франциска как принца без веры и чести, в то же время обвинив папу в низкой неблагодарности:
– Некоторые говорят, что Ваша Светлость освободила короля Франции от клятвы, в которой он обещал нам соблюдать договоренности. Мы не хотим этому верить, потому что это нечто такое, что викарий Христа не сделал бы никогда.
На все упрёки Франциск ответил вызовом императора на поединок, но ему не суждено было состояться.
В гневе Карл приказал перевести детей своего врага в полутёмную камеру, где они страдали от сырости, духоты и одиночества. Отныне вместо пуховых перин принцы спали на соломе. Им пришлось позабыть о кулинарных изысках, облачиться в обноски и привыкнуть к грубости стражников. Измученные и затравленные, сыновья французского короля практически забыли родной язык и разговаривали только на испанском. Их же слуги были сосланы на галеры или проданы в рабство.
Мир был нарушен, и снова разразилась война, более ожесточённая, чем прежде. Города Северной Италии присоединились к французам, и имперские войска получили решительный отпор в Ломбардии. Денег было очень мало, и, терзаемый со всех сторон, Карл ворчал, что Маргарита проявляет недостаточно энергии в сборе средств, и упрекал её в том, что она не может выжать больше денег из Нидерландов. К другим его неприятностям добавилось известие о том, что лютеране добились огромных успехов в нидерландских провинциях. Маргарита преследовала реформаторов, несмотря на все её громкие заявления, весьма умеренно, если не учитывать раздражение, которое она испытывала из-за того, что они приносили ей неприятности дополнительно к военным неудачам.
Тётка императора была убеждена, что чрезмерное рвение в том вопросе может только навредить, и разослала циркулярное письмо всем религиозным учреждениям, находящимся под её юрисдикцией, рекомендуя допускать к проповедям только мудрых, тактичных и просвещённых ораторов, и советуя им всегда говорить серьёзно и осмотрительно, никогда не упоминая реформаторов и их доктрины. Она также запретила все собрания, на которых служение Богу сводилось только к чтению Библии.
– Эти собрания, – говорила она, – направлены на то, чтобы отвратить людей от почитания таинств, от чести, которая принадлежит Божьей Матери и святым, от молитв за усопших, поста и других предписаний Церкви.
Также она наложила различные штрафы на тех, кто были осуждены мировым судьёй за сокращение католических служб – двадцать дукатов за первое преступление, сорок – за второе и восемьдесят – за третье.
Все, кто был не в состоянии заплатить, должны были быть изгнаны. Но эти меры не возымели никакого эффекта, и немного позже появился новый эдикт, в котором провозглашалось, что для пресечения распространения ереси те, у кого есть книги, написанные Лютером или его последователями, должны были принести их губернатору данного города под страхом конфискации имущества или даже смерти. Крайние меры были противны натуре Маргариты, но обстоятельства и дух времени вынудили её пойти на них.
В мае следующего 1527 года она получила радостную весть о том, что 22-го числа в Вальядолиде у Карла родился сын и наследник, будущий испанский король Филипп II. Когда Изабелла забеременела, то муж буквально носил её на руках. Император мечтал о наследнике. И Изабелла не подвела. Всего же в их браке родилось 7 детей. Но в разгар ликования, последовавшего за рождением младенца, пришло ошеломляющее известие о том, что Рим был взят и разграблен имперскими войсками, что коннетабль Бурбон погиб при штурме, а папа находится в плену в замке Святого Ангела. Эта поразительная весть привела к внезапному завершению торжеств по случаю крещения принца, император приказал вместо этого, чтобы двор погрузился в траур, а похороны Бурбона отмечались в течение пяти дней. Карл выразил свой ужас в связи с бесчинствами, которые его войска совершили против Святого Престола, и яростно отрицал свою причастность к трагедии, которая, как он упорно утверждал, была совершена без его ведома и против его желания. Он даже обратился с циркулярным письмом к различным коронованным особам: