— Осторожно, он горячий, — вовремя предупредил меня Скил.
— Второй Артефакт?
— Да, второй Артефакт нашего мира, вернее, только осколок. Надо собрать все. По наводке я узнал, что еще один находится здесь, в Лос-Анджелесе.
— Как я могу помочь? — серьезно спросила я, аккуратно закрыв шкатулку.
— Это не твои заботы, милая.
— Наверное, — тихо произнесла я и серьезно дополнила, посмотрев ему в глаза. — Я помогу. Не стоит меня ограждать.
— Поверь мне, это не так, ни одной силе в мире тебя не оградить, если ты сама решишь вляпаться в неприятности, — с сарказмом заметил он, явно переводя мое предложение в шутку.
Улыбку было не сдержать, он знал, о чем говорит.
***
Из магнитолы доносились тихие звуки музыки, я предвкушала отличные выходные, за рулем сидел Дэйв и подмурлыкивал в такт мелодии.
— Я кое-что придумал. У меня есть сюрприз, — неожиданно произнес он. Сюрприз — это всегда интересная для нас обоих сексуальная игра. Мне нравилась его фантазия, и я охотно следовала за ней.
— Дурак, там твоя семья.
Он схватил меня за запястье сильнее, чем надо бы, отчего дыхание мое участилось. Мимолетный, нежный поцелуй в шею.
— Ты им понравишься. И тебе понравится то, что я приготовил для тебя после.
— Так это не просто ужин?
— Обещаю, там будет ужин, — Дэйв задорно улыбнулся. Его умение просто перевоплощаться из обольстителя в весёлого добродушного парня, всегда впечатляло меня. А также тем, как легко он умел подбирать ко мне те самые ключики, которые позволяли ему все. Нет, Дэйв не был идеальным, порой он решал все за двоих, и эти решения продумывал так, чтобы меня они устраивали.
Дом Хофтов находился за городом, поэтому мы довольно долго добирались до него, особенно если учесть, что вечером в пятницу многие люди так же стремились уехать из пыльного мегаполиса на уик-энд.
Дом оказался уютным, словно сошел с рекламного проспекта: белый заборчик, зелёная лужайка, красивая входная дверь с витражным стеклом. От волнения я вцепилась в руку Дэйва и в ответ он ласково погладил меня по спине — маленький, но успокаивающий жест. То, что нужно. Дэйв, не прилагая особых усилий, умудрялся чувствовать меня и менять мое настроение.
Отец Дэйва — Эрик, оказался приятным мужчиной, подтянутым, с благородной сединой на висках. С доброжелательной улыбкой он встретил нас и проводил в гостиную, где дожидался накрытый обеденный стол. Там были родственники Дэйва, престарелая чета — тетя Роза с мужем. Про них я часто слышала забавные истории. Тетя Роза — непосредственна. Дэйв очень ценил это качество. Он рассказывал, что однажды она внезапно заявилась к нему на работу с целью угостить, по её словам, волшебным тыквенным пудингом, сумев понравиться абсолютно всем. Его коллеги по IT-отделу еще долго хвалили её, не забывая упомянуть пирог.
Кроме них присутствовали и его кузен с женой. Они почти сразу пригласили нас на следующие выходные съездить на озеро порыбачить.
После ужина мы прошли в просторный холл, где хозяин дома предложил всем вина многолетней выдержки.
— Надеюсь, ужин тебе понравился?
— Да, все было замечательно! У вас очень удался стейк.
После ужина звучали похвалы в адрес гостеприимного хозяина. Затем за бутылкой вина потекли легкие разговоры, плавно перешедшие к политике и спорту. Я, встав с удобного дивана, решила рассмотреть фотографии, висевшие на противоположной стене и составляющие единое панно — до этого еще не видела детских фото своего мужчины, и надеялась найти их в красивых позолоченных рамках.
Я, подойдя ближе, застыла, не в силах отвести взгляда от цветных снимков. Мой бокал вылетел из рук. Разбился.
— Кэт, ничего страшного, — сразу подошел ко мне Дэйв, выводя из транса.
— Я, наверное, немного резко встала, не понимаю, как это вышло, — начала оправдываться я, но знала, что причина точно не в головокружении.
— Ничего страшного, я же сказал, — обнял он меня со спины.
— Вот это я с мамой в Диснейленде, — указал он на фото, потом на следующее. — На вручении диплома. А вот, видишь это старое фото? — на фотокарточке молодая девушка в военной форме. — Мама служила в армии. Недолго, потом её перевели в центральный штаб.
Он говорил об этом с гордостью. На фотокарточке каллиграфическим шрифтом было выгравировано — «Эмма Колфилд». В рассказах Дэйва, его мама всегда упоминалась в прошедшем времени, и я думала, что она умерла, не спрашивала подробностей, видя с какой тоской он говорит о ней.