— Ты мне лучше скажи, кто тебя надоумил пьяный дебош устроить?
А там еще и дебош был? Ой, как все запущено! Ничего ведь не помню, хоть убей! Неужели я вчера под влиянием зеленого змия впала в непотребное буйство и учинила что-то безобразное? К мужикам приставала, песни похабные пела, танцы непристойные вытанцовывала, анекдоты неприличные травила, матом ругалась при малолетних детях?
— Это ж надо, мало что не всю гостиницу разнесла! Головой надо думать, милочка, головой! А не тем местом, которое у тебя от седла так пострадало!
— Лучше бы ты мне попить принес! — хрипло пробормотала я, вклиниваясь в обличительный эльфий монолог. — А еще лучше — выпить!
— Мало тебе вчера было?!
— Мало! — серьезно отозвалась я. — Иначе что-нибудь да осталось бы. Так что, совсем не хочешь помочь? Тогда выйди, пожалуйста, мне нужно себя в порядок привести. А не то…
— А не то что? — ехидно переспросит эльф, явно не веря, что в таком состоянии я могу представлять хоть сколько-нибудь серьезную опасность.
— А не то меня сейчас стошнит прямо на тебя! — честно предупредила я, перекатываясь по постели.
Угроза подействовала — Эло соскочил с кровати как ужаленный, потом наклонился ко мне и тихо спросил:
— Что, так плохо? давай полечу!
— А ты сумеешь? усомнилась я.
— да. Во всяком случае, головную боль и дурноту сниму.
— Нет, не надо!
— Почему? — изумится Эло и даже слегка отступил.
Знал бы он, каких усилий мне стоило отвергнуть его помощь!
— Не хочу расплачиваться той валютой, которую ты предпочитаешь в качестве гонораров! — призналась я, кое-как усаживаясь на кровати и машинально запуская пальцы в волосы.
— Проклятая девка! — бросил он, выскакивая за дверь.
Ха, не нравится?! А нечего приставать было! Правда, кому теперь хуже, еще вопрос…
Я со вздохом вздернула себя в вертикальное положение и тут же зашаталась так размашисто, что пришлось ухватиться за стену и постоять минут пять, ожидая прекращения дикой пляски разноцветных всполохов перед глазами. Потом, перебирая руками по краю кровати, создавая, таким образом, себе еще одну точку опоры, переместилась к зеркалу и с ужасом заглянула в его глубины. Оттуда на меня смотрело нечто совершенно невероятное, жуткое и незнакомое, в мятой нижней рубашке, с красными глазами, припухшими губами и растрепанными волосами, совершенно не похожее на ту милую и симпатичную девушку, чьи волосы я вчера расчесывала перед этим самым зеркалом до драчки с мужиком и полуэльфом. «Здравствуй, лицо! Ну где ж тебя носило? Слушай, лицо, ты сильно изменялось!» — ехидно пропел внутренний голос, несомненно не разделяя моих душевных и физических страданий. «Здравствуй, лицо! Когда ж ты стало рожей?» Я с глухим стоном провела щеткой по волосам и попыталась вспомнить, что значит улыбаться.
Рубашка, мятая, но относительно чистая, отыскалась на полу. Не чувствуя в себе ни сил, ни желания вытаскивать из-под кровати сумки и выуживать из них смену одежды, я кое-как облачилась в свою находку и, машинально застегнув отчего-то расстегнутые штаны, поползла в коридор, а потом — вниз по лестнице в общий зал.
Н-да, здесь явно вчера проходил какой-то праздник… Причем большой и с размахом. Например, свалившаяся из другого мира девица праздновала свой день рождения… Я бочком пробралась за угловой стол и уселась, слишком заморившаяся, чтобы подзывать разносчицу. Впрочем, она, будучи свидетелем вчерашней вечеринки и помня, кто явился ее инициатором, подоспела тут же и, с одного взгляда поняв мое состояние, без лишних вопросов унеслась на кухню. Вскоре передо мной брякнулась большая кружка, наполненная чем-то горячим, дымящимся. В нос ударил сильный травяной дух. Я с безмолвной укоризной подняла глаза на девицу — мне-то казалось, что она все поняла! Поймав мой взгляд, разносчица участливо улыбнулась и пододвинула кружку:
— Пейте, госпожа! Пейте, не сомневайтесь, вам вправду станет лучше!
Я послушалась и, морщась, отхлебнула горячего травяного взвара. Желудок бурно запротестовал и дернулся вверх, горя страстным желанием лично познакомиться с доброй самаритянкой, но я усилием воли заставила его смириться и, держа кружку обеими руками, чтобы не опрокинуть себе на колени, начала понемногу отпивать из нее. Как ни парадоксально, мне и впрямь вскоре стало лучше. Боль и тяжесть ушли, желудок успокоился и взялся за свои прямые обязанности, голова посвежела, а мысли упорядочились. Интересно, а из каких травок составлен этот напиток? Это ж огромные деньжищи на таком дивном противопохмельном средстве заработать можно!
Я подняла голову и благодарно взглянула на разносчицу:
— Ох, спасибо! Вы просто спасли меня!
— Да не за что! — улыбнулась она. — Я вас сразу узнала, вы пели вчера здесь так хорошо, душевно. А до этого двух мужчин мечом победили!
Ну да, ну да… Если так и дальше пойдет, то я скоро подниму первую волну эмансипации и равноправия в Вириалане, а сама торжественно поплыву на ее гребне…
По лестнице, вопросительно поводя мордочкой, спустился Шэр. Я уже была в достаточно вменяемом состоянии для того, чтобы вспомнить о своем питомце, и, попросив любезную девушку накормить чем-нибудь щенка, поспешила в свою комнату. Тэрриэт в ножнах лежала на полу, хотя я вроде бы оставляла ее на кровати… Ладно, неважно. В конце концов, я, скорее всего, сама спихнула ее ночью. Застегнув ремни перевязи, я почувствовала себя еще лучше, словно нирата сама произвела какой-то эквивалент отвергнутого лечения Эло. Однако какой паршивец этот эльф! Вчера приставал, потом праздник испортил, а сегодня еще и в наглую продемонстрировал свое мздоимство и корыстолюбие! Нет бы за спасибо помочь! Но он предпочел явно показать, что по-прежнему не прочь получить от меня своеобразную валюту в качестве гонорара за лечение. Ну все, он меня достал! Месть будет страшной и жестокой!
Я уселась на крылечке и, наблюдая за Шэром, дурашливо ловящим мух во дворе, принялась придумывать какую-нибудь гадость для эльфа. Как назло, в голову не шло ничего достойного и дельного. думай, голова, шапку куплю и прическу сделаю! Я хмурилась все больше, пока наконец не уперлась взглядом в вывеску этой гостиницы с оригинальным названием. Ага! Я почувствовала, как по губам невольно ползет на редкость гадостная ухмылочка. Кажется, я уже знаю, что буду делать!
Забыв про «птичью болезнь», я подхватилась и понеслась разыскивать хозяев гостиницы. Нашлись они быстро — невысокий тощий мужичонка с синюшным лицом (я с довольно высокой степенью вероятности тут же поставила диагноз — цианоз и едва удержалась от совета наведаться к кардиологу или пульмонологу) и дородная баба с толстенной косой, сидя за стойкой, подсчитывали убытки, нанесенные вчерашним разгульным празднеством их почтенному заведению. При виде виновницы торжества они очень оживились и начали совать мне в лицо свои записи, одновременно причитая о невероятных убытках и скором разорении. Я слегка вытянулаиз ножен Тэрри, чем мигом прекратила поток пустопорожней болтовни. Н-да, грубой становлюсь, невоспитанной, привыкаю все проблемы решать мечом, а не умом… Но что поделаешь! Я в этот мир не просилась! Здесь, похоже, по-другому и нельзя, а то все так и норовят сесть на голову или повозить фейсом об тейбл. Уточнив реальную сумму ущерба, я расплатилась за вчерашнее угощение и один из сломанных столов, остальное посоветовав стребовать с других участников гулянки. Затем просветила их относительно части моего коварного плана и уведомила о действиях, которые ожидаю от них. Получив добро, вернулась на крыльцо и, прислонившись спиной к перилам, начала продумывать детали предстоящей феерической гадости, которую организую эльфу. Н-да, рискованно, очень рискованно, просто на грани фола… Столько факторов, не зависящих лично от меня… Но если все выгорит… О, эльфийский принц получит просто незабываемые ощущения!
Я посидела на крылечке еще пару минут и со вздохом поднялась. Чтобы все получилось, надо постараться сделать вид, будто помирилась с Эло. И не просто помирилась, а еще и с бухты-барахты воспылала внезапными и о-очень горячими чувствами. Ну что ж, приступим!
Шэра я, памятуя о изумительно недоброжелательном отношении эльфа к моему щенку, заперла в своей комнате и, помявшись, постучалась к Зло. Получив разрешение, вошла в комнату и уселась на подоконнике, изо всех сил улыбаясь нежно и покаянно. Эльф, наверняка не забывший, в каком состоянии он меня оставил, мигом насторожился и склочным тоном матерого сплетника, попавшего на необитаемый остров, спросил: