— Ну и что? — Я и в самом деле не понимал, в чем проблема.
— В нашей семье, — мягко просветила меня иномирянка, — женщины живут лет до восьмидесяти. Сейчас мне двадцать один. Так что, по самым скромным подсчетам, примерно четверть долгого и тернистого пути до кладбища я уже протопала. Осталось в три раза больше, но я сомневаюсь, что лет так через тридцать-сорок ты захочешь на мне жениться — кому нужна старая кошелка с выпадающими зубами и седеющими волосами?! Да и вообще, лично я оцениваю свои возможности не дожить до свадьбы как очень и очень высокие!
Что?! Я тупо затряс головой, отказываясь верить услышанному. Да, она всего лишь человек, а они долго не живут…
— Ничего! — В конце концов, выход можно отыскать всегда. — В эльфийских лесах растут травы, настой которых способен подарить молодость и долголетие.
— Правда?! — удивленно вскинула брови Ксенон. — А по-моему же тогда в вашем мире я видела полным-полно стариков?
— Людям не обязательно знать про эти растения, — холодно пояснил я. — Но для тебя, как для невесты наследника престола, сделают исключение…
— Интере-эсно, — задумчиво протянула она. — Выходит, у меня будет шанс дожить лет до ста сорока, не старея?
— И даже дольше.
— Заманчивая перспектива, что и говорить… Кстати, ты знаешь, в моем мире есть такая поговорка: любишь меня — полюби мою собаку. Нам она подходит в самом прямом смысле. Так что учти: мой щенок будет жить со мной! Я с ним ни за что не расстанусь!
— Демонова девка! — вознегодовал я, искоса посматривая на нахалку. Ксенон уже остановила кровь и теперь задумчиво рассматривала измаранный платок, явно прикидывая, получится ли его отстирать или проще сразу выбросить. — Да кто у тебя это просит?! Хоть целую псарню себе заведи, лишь бы уж довольна была!
— Тогда ладно! — Она ссадила собачину со своих коленей па пол и встала. — Надо что-то придумать с лошадью для меня, с корзиной для Шэра — правда, не представляю, что именно, он в последнее время так вырос, — да и вообще как-то начать собираться… Когда мы выезжаем?
— Да хоть сейчас! — отозвался я, ошарашенный таким внезапным переходом с отвлеченно-отстраненных тем возраста и любви к животным на насущные хлопоты.
— Я же тебе сказала, сейчас не получится, — мягко, как маленькому ребенку, пояснила Ксенон, открывая сундук и выуживая из него сумку. — У меня нет лошади. И субсидировать ее покупку придется именно тебе, мой женишок, у меня самой денег на скакуна не хватит. Нищая королева! Пфе… Звучит, как название дурного любовного романа! Ты бы сходил поинтересовался, где лошадей продают, а я пока пошатаюсь по торговым рядам, поищу достаточно вместительную корзину для моего щенка. Шэр, за мной!
И, прежде чем я успел вставить хоть слово относительно своих планов на ближайшее время, она уже выскочила за дверь и, судя по стремительно удаляющемуся стуку каблуков, побежала вниз.
Ксенон
Сбежав от раскатавшего губки эльфа, я без особой цели побрела по городу, раздумывая, не сошла ли с ума, согласившись на этот… на это… даже определения нормального не подобрать! Помолвка не помолвка, предложение не предложение… Кроме того, мне по-прежнему не давал покоя один очень важный вопрос: на кой я сдалась Эло? Хотелось бы верить в свою обаятельную неотразимость и сверхчеловеческую красоту, но, увы, на данный счет иллюзий у меня не было, ну не понимала я, чем смогла бы прельстить пресыщенного женским вниманием красавца, да к тому же принца. Самолюбие и гордость заставляли признать себя очень красивой и обаятельной, но не более того… Так зачем я эльфу? Была бы ему нужна постель — он бы все и так получил, воспользовавшись преимуществом в физической силе или пустив в ход все свое обаяние, перед которым я наверняка не смогла бы устоять, несмотря на жизненные принципы и убеждения. Значит, тут что-то другое. Но что? И почему сразу замуж?
Конечно, для меня это очень неплохой шанс попытаться решить свои проблемы с возвращением, а в крайнем случае прожить остаток дней (который, как выяснилось, может быть не таким уж коротким) в довольстве и тепле, но зачем этот законный брак эльфу? Что получает он? Ну не верю я в чистый альтруизм окружающих… С невольным смешком я вспомнила, как уже однажды была «любимой женой», В шутку, разумеется, которая едва не вышла мне боком. Тогда профессор физической и коллоидной химии долго искал среди студенток добровольца вымыть холодильник. Отчего нельзя было позвать уборщицу, уже и не помню, но причины были, и серьезные, потому что Иван Федорович долго взывал к навей сознательности, совести и любви к родному институту. Естественно, особых охотниц проявить привязанность к своей цитадели знаний подобным способом не находилось, поэтому профессор, немало рассерженный таким легкомысленным и недобросовестным отношением девиц к государственной собственности, попросту ткнул в меня пальцем и повелительно изрек: «Вот ты, Ксения, вымоешь». Разумеется, я в восторг от подобных дивных перспектив не пришла, но зачет-то мне все-таки был нужен, а мстительный препод наверняка потом припомнил бы отказ от общественно-полезной работы. Решив отомстить ему хоть устно, я сделала восторженно лицо и понеслась к группе однокурсников, на ходу звонко выкрикивая: «Мальчики, девочки! Представляете, такая радость! Иван Федорович назначил меня любимой женой и главной по холодильнику!» Короче, через час в курсе был весь институт, и студенты только что у злосчастного Ивана Федоровича не интересовались, за какие такие достоинства подобной чести удостоилась именно я и (самый интересный вопрос) кто же является его остальными женами.
А может, это действительно судьба?! Ведь каким-то чудом мы столкнулись на улице, хотя и я, и Эло вполне могли пойти другим маршрутом, разминуться и не встретиться. Да вот только не верю я в судьбу. Каждый человек получает то, что заслуживает. Но неужели в наказание за мои грехи мне положено замужество с кем-то из этого мира?!
Побродив по торговым рядам, я после продолжительных споров и пререканий с продавцом (он с возмущением долго отказывался от «примерки» корзины на щенка) купила-таки внушительных размеров плетенку для Шэра и направила свои стопы в сторону гостиницы. На душе было на редкость погано. Очень хотелось поговорить хоть с кем-нибудь. Шэр, конечно, идеальный слушатель, но он, к сожалению, не может дать дельный совет и прикинуть линию моего поведения. А больше и разговаривать не с кем, Эло, как заинтересованная сторона, отпадает сразу, а Ариан наверняка не сможет предложить ничего дельного, кроме поздравлений и восторженных вздохов.
А во дворе гостиницы мне стало еще хуже. Эло поджидал меня на крыльце, и проскочить мимо него не было никакой возможности. Гордый и довольный нелюдь продемонстрировал мне изящную снежно-белую кобылку и удобное седло из мягкой кожи. Спрашивать, для кого предназначается вся эта красота, было просто глупо. Я мягко похвалила покупку, и впавший в нездоровый ажиотаж эльф стал настаивать на немедленном отъезде. Его по-подлому поддержал Ариан, который, похоже, спал и видел, как бы сбыть меня с рук — бедный рыцарь-граф разрывался между совестью и общечеловеческими чувствами вроде тяги к комфорту и желания быть подле обожаемой невесты. С одной стороны, свою миссию принцессы Кеи я выполнила, так что вроде бы светловолосый рыцарь избавлен от своих обязанностей телохранителя и охранника, но с другой — честь и совесть не позволяли Ариану бросить меня в чужом мире без присмотра и опеки. Воевать с ними обоими у меня не было ни сил, ни возможностей, так что пришлось согласиться. Тепло распрощавшись с Арианом (рыцарь попытался шарахнуться, когда я на глазах у своего скрежещущего зубами венценосного жениха расцеловала его на прощание, но был мгновенно пойман и облобызан с двойным жаром), через час я уже махала рукой башням Неалона, искренне надеясь, что вижу их в последний раз в жизни.
Эло, услыхав, как я вполголоса мурлычу: «до свиданья, мой любимый город, я почти попала в хроники твои…», иронически уточнил, так ли уж был любим Неалон и отчего только «почти попала», ведь королеве Кее явно посвятят не одну страницу упомянутых хроник. На что получил не менее ехидный ответ: нечего остроухим лезть в рок-музыку, раз они в ней ничего не понимают и даже не пытаются понять, а только насмешничают и машут ушами. Нелюдь, и впрямь плохо соображающий, что такое рок-музыка и с чем ее едят, надулся и обозвал меня заумной занудой. Я только фыркнула в ответ, решив не вступать в полемику относительно своих умственных способностей и музыкальных пристрастий.