Мне нужно было найти маму, расспросить её обо всём без свидетелей. Но если она скрывалась от шпионов Тэррана, значит, у неё была для этого веская причина! Даже будучи невиновной, могла ли она получить гарантии, что не будет осуждена за то, чего не совершала? Тем более после того, как отказалась вступить в ряды королевских магов, что было мечтой многих волшебниц…
Но больше всего меня злило то, что позволила себе полюбить Вэйла. Он был так напорист и нежен в лесу, но после того, как мы прибыли во дворец, словно утратил важную часть себя. И пусть порой суровый и ласковый волк снова себя проявлял, благородный и холодный слуга короля очень быстро научился зверя осаживать. К тому же мужчина прямо сказал мне, что наш брак невозможен, а, значит, выбор у меня был невелик: либо любовница, либо друг, которому требовалась защита. И если последнее я допускала, первое казалось унизительным, хотя, как мне уж е было известно, многие во дворце не гнушались подобными отношениями. Их ещё называли «ночными», и король относился к этому спокойно.
— Богиня, береги его там, на неведомых берегах, — пробормотала я. — И, прошу тебя, не дай никому обидеть мою маму…
Нечто так внезапно и больно ужалило меня в плечо, что я вскрикнула. То ли это был слепень, то ли шершень, не знаю, но я понимала, что нужно как можно быстрее место укуса осмотреть.
Вот только не успела этого сделать, потому что в голову ударил болотный смрад беспамятства. Я слабо вякнула в пространство «помогите», и смогла сделать два шага по пристани, чувствуя, как перестают существовать ноги. Упала, клацнув зубами, в последний миг думая только о том, что теперь-то Вэйлана, чтобы меня спасти, рядом нет.
Мне нужно было найти способ хотя бы на полпути выбросить какую-то свою вещь — пусть даже просто ленточку из причёски. Это могло затем помочь тем, кто меня будет искать, если, конечно, таковые найдутся. Ну а пока оставалось только пялиться в небо и слушать, о чём говорят похитители.
Двое мужчин в основном молчали, но порой негромко спорили о том, куда меня всё-таки везти. Судя по всему, у них было аж три заказчика, и одним из них, насколько я могла судить, стал Жэрх. И хотя ни у кого из трёх покупателей меня не ждал тёплый приём, попасть именно к магу я боялась больше всего. Об остальных двух не знала ровным счётом ничего, но эта неизвестность не так пугала, чем уготованная мне Жэрхом участь.
Я слишком хорошо представляла, что он может со мной сделать. Лучше было не попадаться Жэрху живой, но выбора у меня не было. Маги знали толк в узлах, и до позднего вечера не позволяли мне даже садиться. На жёстком дне я, заточённая ещё и в корсет, отлежала себе все бока, а от кляпа вот рту было сухо, словно в пустыне. С приходом ночи эта жажда многократно усилилась, и похитители смилостивились в ответ на мои хрипы.
— Это я уберу, — сказал тот, на котором была серая маска. — Но не вздумай орать. Вот тебе вода, спать будешь здесь же.
Он швырнул мне в лицо флягу и какой-то колючий кусок — одеяло, как вскоре выяснилось.
— Мне нужно в туалет, — спокойно сказала я, и, странно, но чёрная маска позволил на пару минут сойти на берег.
Он даже ослабил узлы, но тотчас предупредил:
— Пока ты ведёшь себя смирно — мы добры. Хотя бы одна глупая выходка — и тебе будет больно.
Я хотела ответить, что боль ждёт меня в любом случае, но только кивнула. Сбегала по делам, и, увидев неподалёку особый цветок, быстро сунула в пыльно-сиреневый бутон своё скромное колечко. От прикосновения плотные лепестки тотчас закрылись, и колдун, который бегло осмотрел поляну, ничего не заметил. Привяжи я где-то ленточку — они бы наверняка прибегли к наказанию. Но вряд ли мужчины знали об особенностях «скромниц». Эти цветы закрывались от прикосновений, а также во время дождя, к тому же сохраняли бутоны до конца лета. А, значит, кольцо моё пролежит здесь хотя бы пару месяцев, и будет ориентиром для магов. Я почему-то не сомневалась, что меня будут искать.
Ночь прошла спокойно, несмотря на то, что я почти не спала, обдумывая план действий. И все последующие дни отправлялась по делам непременно на поляны, где цвели скромницы, оставляя за собой след из вещей. Мы шли водой вглубь суши, и останавливались дважды в день: в обед и ночью. Меня кормили безвкусной кашей, давали вдоволь воды, и больше не совали кляп, но вот руки связывали даже на ночь. Не имея возможности переодеться, я кое-как избавилась от корсета, зубами в несколько заходов превратив его в клочки. Спрятала их под юбкой, и затем клала светлую ткань в цветы, пока скромницы не перестали попадаться. Тут уж пришлось закапывать «следы», и колдуны, которым было на меня наплевать, даже не осматривали места наших коротких остановок.
Мы провели в пути шесть дней — срок, более чем достаточный, чтобы за нами могли снарядить погоню. Однако, видя, что похитители не обеспокоены, я поняла, что вряд ли мои усилия к чему-то приведут. И подтверждением этому стала процедура очищения, которую они провели на закате седьмого дня. По сути, меня лишили внешнего магического сияния, присущего только мне запаха и чувства, благодаря которому можно было человека обнаружить. Маги затопили лодку, и дальше мы уже ехали верхом — хорошо хоть, поперёк седла меня не клали. Теперь оставляемые вещи были особенно ценными, и последним, что я спрятала, стало ожерелье с сердцем. Я положила его в дупло наполовину засохшего дерева, и словно лишилась своей последней защиты.
Последующий путь я преодолевала всё также верхом, но с завязанными глазами, отчего было ещё страшней. Не знаю, почему, но торговцы сменили верёвку на кандалы, от которых постоянно чесались запястья. Маги, очевидно, выбрали покупателя, и оставалось молиться, что это будет не Жэрх. Не знаю, кто ещё мог назначить за мою голову награду, ведь я и мухи в своей жизни не обидела! Разве что это были люди, заинтересованные в тех сведениях, что хранились у меня в голове. Например, о Вэйле или маме.
Я не пыталась сбежать, ведь совершенно не знала эту часть леса. Судя по солнцу, увезли меня далеко на запад, где водилось множество волшебного зверья, в том числе всяких опасных тварей, против которых следовало запасаться оружием и активной магией. У меня не было ни того, ни другого, да и с закованными руками не больно-то повоюешь… Поэтому я молча принимала свою судьбу, предчувствуя, что потом об этой покорности пожалею. Но кто не знал чащоб Эрмады, тот вряд ли представлял, что ждёт здесь даже подготовленного человека. И те растения-ловушки, в объятья которых попала Сина, были лишь младшими безобидными братьями толстенных красных лиан, могущих за минуту вздёрнуть человека на макушке сосны.
— Тебе не кажется, что она какая-то слишком покорная? — вдруг донёсся до меня голос мага в серой маске.
— Она напугана, — отозвался второй.
— А вот и нисколько. Может, зря мы заказ этот взяли?
— Она нам уже заплатила, — сказала чёрный. — А теперь ещё тот, второй, заплатит. Чем ты недоволен?
— Девчонка что-то замышляет.
— Не лезь к ней — и всё будет нормально. Тебя ведь предупреждали, что она опасна.
Не будь у меня закрыта вся верхняя часть лица — я бы подняла брови.
— В общем, делаем так, — сказал Чёрный, — кто из них первый приедет — тому и отдадим. Остальное — не наше дело.
— А что волк?
— Когда он обнаружит её тело — будет поздно мстить.
Я едва дышала после услышанного, понимая, что раз уж наёмники так рассуждали — будущее меня ждало мрачное. Но ни теперь, ни прежде возможности сбежать не было, а, попытайся я — и они бы точно не пощадили.
Спустя время меня стащили с лошади и усадили на землю. Видимо, здесь и предстояло ждать тех двух покупателей, которые были заинтересованы в моей персоне. Однако, что это была за «она», оплатившая похищение? У меня вряд ли могли быть серьёзные враги, хотя, за время жизни во дворце кто-то из приближённых короля вполне мог воспылать ненавистью. Та же Дэмада, мнившая себя величайшей.