— Я найду тебя, Тэа. Найду непременно. И тогда ты пожалеешь, что сбежала, предав меня.
Меня выбросило из тьмы, и я тотчас проснулась. А когда поднялась — схватилась было за кинжал, но опустила его, потому что вокруг творилось невероятное.
Ни единого зверя рядом со мной не было, но те, кто пришёл вместо них, охотниками не являлись. Это были мужчины и женщины самой разной внешности, некоторые — одетые в лохмотья, иные в неплохую, пусть и слегка потрёпанную одежду. Одна женщина куталась в одеяло, при этом улыбка её была широкой и счастливой. И все они говорили одновременно, перекрывая даже гомон проснувшихся лесных птиц…
Я не успела и слова проронить, как ко мне подошёл высокий и мощный мужчина с каштановыми волосами. Улыбнулся, поклонился, и сказал знакомым голосом:
— Здравствуй, Тэа.
— Бэддик? Медведь?.. Что происходит? О, нет, — пробормотала я. — Не может быть. Неужели все вы… все пленники… и птицы тоже?..
— Да, — отозвалась невысокая девушка в сером платье. — Не превратилась только та, которую заперли в особой клетке.
— Ничего, — подал голос высокий рыжеволосый парень, — эту проблему мы решим, когда доберемся до сколь-нибудь опытного колдуна. Кстати, привет, знахарка! Что, не ожидала нас такими увидеть?
Меня подташнивало. Все звери, над которыми измывался маг, были на самом деле превращенцами — так называли тех, кого насильно поместили в тело животного. От оборотней они отличались тем, что те могли обращаться по своей воле, и спокойно менять облик обратно на человеческий. Этих держало злое колдовство, и многие из них на моих глазах умерли в клетках…
— Неужели все? — пробормотала я, крепко держась за дерево. — Часть птиц улетело после прохождения Первого поля…
— Значит, это были обычные птицы, — сказал Бэддик. — Потому что все, кто был людьми, шли за тобой.
— Просто ты знала короткий путь, — фыркнул рыжий. — Меня, кстати, Лэгги зовут.
— А меня…
— Мы все знаем твоё имя, — перебила статная женщина в прежде красивом бархатном плаще. — Спасибо, что кормила даже тогда, когда он велел морить голодом. Амарэс, — представилась она. — Я была белой волкособой.
— А я Нуна, — сказала девушка с золотисто-рыжими волосами. — Лиса.
— Рада знакомству, — отозвалась я, нервно сжимая пальцы. — Значит, вы осознавали себя людьми, но говорить не могли из-за блокирующей магии?
— Верно, — кивнул Бэддик. — Хотя, некоторые ещё не окончательно оправились, как видишь. Всякий превращенец переносит обратную трансформацию по-своему. Кто-то сразу осознаёт себя человеком, и даже возвращает ту одежду, что была на нём в последний миг после битвы, а кто-то растерян и подавлен, и гол, словно осенняя берёза.
— Битвы?
— Ну да. Смею предположить, что Жэрх многих здесь находящихся магов и воинов одолел в бою. По крайней мере, так было со мной.
— Мы с ним сошлись в колдовстве, — хмуро сказала Амарэс. — И его сила оказалась прочнее. По правилам таких сходок, поверженный может стать рабом выигравшего. По сути, так оно и получилось.
— Но зачем издеваться? — спросила я сбивчиво. — Он ведь выиграл, и мог просто забрать магию!
— Не все его зверушки — взятые в бою пленники. Есть те, кого он ненавидит, и просто-напросто обхитрил, а пытки — лучший способ отомстить, — сказала Нуна. — К тому же на нас он пробовал самые разные заклинания.
— Он просто трус! — фыркнул Лэгги. — В следующий раз я его на куски порву!
— Ну-ну, — отозвался Бэддик, а я посмотрела по сторонам.
— Все превратились?
— Да, — кивнул мужчина. — Просто разбрелись, кто куда.
Мне было и неловко, и жутко. Я ведь была так или иначе подельницей Жэрха, пусть никогда и не помогала ему мучить зверей… То есть людей. Наоборот, помогала им оправляться от ран, но теперь ощущала только стыд и страх.
Мне вспомнилось, как все они появились в темнице мага, как поначалу сопротивлялись, огрызались и рычали, и как почти все сдались. Наверное, только волк сражался до последнего мгновения своего заточения, и медведь даже под подчиняющим зельем порой мог оцарапать мучителя ошмётками когтей. Но Жэрх к каждому находил особый подход, выискивал слабые места, пусть в конечном итоге для всех это была боль, вот только исходящая от разного: будь то огонь, или железо, или ледяная вода. Ну и магия, конечно — особенно болезненная.
— Простите, мне нужно отлучиться на пару минут, — сказала я и полезла сквозь густой папоротник.
Тошнота стала ощутимо сильнее. Пусть никто не сказал этого вслух, но многие наверняка осуждали меня за беспомощность. И не важно, что нас с магом связывал безмолвный договор, нарушив который, я приобрела жестокого врага. Я помогла им, да, но многих спасти не успела! Кошки, псы, белки — и всё это люди, поверженные, униженные, убитые Жэрхом!
Меня всё-таки вырвало, и пришлось ковылять к ближайшему родничку. Как и во всяком подобном месте, там было уютно, но никакого умиротворения я не испытывала. Однако, когда вернулась к месту стоянки, следов от переживаний уже нельзя было заподозрить.
— Что дальше? — спросила я Бэддика.
— Полчаса дух переведём, — ответил он, — и в путь. Жаль, лошадей неоткуда взять.
— В лесу есть одичавшие табуны, — сказала я. — Они подходят к тем, кто умело владеет звериным словом.
— Значит, к нам не сунутся, — отозвался мужчина. — У нас сплошь стихийники да следопыты.
— Прости, а у тебя не найдётся запасной одежды? — обратилась ко мне та, кто завернулась в одеяло.
— Конечно. Пойдём.
Я старалась запомнить имена всех, кто подходил представиться. Некоторые и правда выглядели сердитыми, но ни один из них не сказал мне плохого слова. Может, всё ещё могло обойтись? Уже когда всем, чем могла, помогла, я вдруг спохватилась осмотреться, и сам собой возник вопрос:
— А где волк?
Бэддик пожал плечами.
— Не видел никого похожего. Возможно, он решил, что идти всем вместе небезопасно, и избрал свой путь.
— Значит, не будем его ждать?
— Если хочешь, я пройдусь по лесу и покричу, — с усмешкой отозвался мужчина. — Но это вряд ли поможет. Вспомни, он был единственным, кто мог противостоять чарам Жэрха. Такие сильные люди обычно одиночки, и мне бы не хотелось волку перечить. Тем более что нам всем сейчас ничто не угрожает — если Жэрх и будет мстить, он предпочтёт сразиться с каждым по отдельности. Но тут уж пусть волк выкручивается сам.
Пока он рыбачил, я раздавала женщинам заколки и ленты. Гребешка у меня было два, и вторым, запасным, они пользовались по очереди. Всем хотелось обычных человеческих радостей: чистой головы и тела, удобной одежды, вкусной еды, но многого из этого они пока не могли обрести. У меня ведь и вещей с собой почти не было, чтобы поделиться, но бывшие пленницы не роптали. Вот чем я могла их обеспечить, так это полезными отварами и сыворотками, и Амарэс сказала искренне:
— Ничуть не хуже, чем во дворце!
— Так ты из Тодры? — спросила Нуна.
— Я была фрейлиной королевы когда-то, — отозвалась женщина. — Но увлеклась магией, и покинула дворец ради путешествий и обогащения волшебством. Все знают, что в лесу оно самое густое.
— А я совершала паломничество к горному храму Богини Нум, — сказала лиса. — У меня мощная магия огня… была.
— Жэрх отобрал ваше волшебство? — спросила я.
— Исчерпал, — кивнула Амарэс. — Конечно, со временем мы восполним запасы, но неизвестно, вернётся ли прежняя сила в полном объёме.
— Этим Жэрх и опасен, — сказала красивая синеглазая девушка, прежде бывшая сойкой. — В бою он высасывает энергии противника, а сам становится сильнее. Его магия как щит, сквозь который не пробиться.
— Разве что найдётся тот, кому хватит мощи подобраться ближе и срубить ему голову мечом, — подал голос Бэддик. — Дамы, прошу вас, не разбредайтесь! Этот привал короткий, но вечером мы обязательно устроим нормальный ночлег.
— В барсучьей шкуре было как-то проще, — сказал симпатичный молодой мужчина в синем костюме вельможи. Его звали Олеус. — Сейчас на голой земле не больно поваляешься.