— Вам придется изобразить молодоженов, поселиться в отеле и попытаться поближе познакомиться с Эдгаром Гамильтоном и его женой. — Инспектор бросил предостерегающий взгляд на усмехнувшегося Кларка. — Приглашения на свадьбу мы достали, номер заказан. У вас в запасе неделя.
— Я должна стать женой этого ковбоя? — с возмущением спросила Долли и встала. — Послушайте, это просто глупо. Я могу и одна справиться…
— Нет, мисс, так не пойдет, — спокойно ответил Кен. — Здесь, в папке, записи наблюдений наших агентов и отчеты психологов. Возможно, изучив это, вы и сами все поймете. Завтра утром мы встретимся, и я вас проинструктирую.
Долли холодно кивнула и направилась к двери. Спорить с начальством бесполезно — это первое, чему она научилась в полиции. Здесь не просят, а отдают распоряжения, и ты обязан их выполнять, даже если считаешь глупостью. Она подошла к своему столу, стоявшему у окна в большом, залитом солнечным светом зале, и опустилась на стул. В папке, полученной от инспектора, было множество бумаг и фотографий, но здесь совершенно невозможно заниматься их изучением. Духота и шум не давали сосредоточиться, и Долли решила просмотреть документы дома.
Ральф только что налил себе кофе, когда Дональд Скотт, подкравшись со спины, хлопнул его по плечу.
— А тебе, говорят, повезло, ковбой, — насмешливо сказал он. — Я бы тоже не отказался провести пару ночей в номере для новобрачных с нашей принцессой. И почему это выбрали именно тебя?
— Мы туда не развлекаться едем, — спокойно ответил Ральф, размешивая сахар. — К твоему сведению, Долли была не слишком рада.
— Да? Ладно, ты меня утешил. — Дональд мечтательно вздохнул. — Какая женщина, а? Говорят, ее перевели из Хьюстона, потому что начальник тамошнего отдела совершенно потерял из-за нее голову. Собрался даже разводиться с женой… Будь осторожен, приятель!
— Глупости. — Ральф равнодушно отмахнулся от его слов. — К тому же она не в моем вкусе: ковбои любят жару, а от ее взгляда можно получить обморожение. Она же холодная, как ледяная статуя…
Он замолчал, увидев проходящую мимо Долли, — ее глаза сузились, как у дикой кошки перед прыжком, но она сделала вид, что ничего не расслышала и, плавно покачивая бедрами, скрылась за дверью.
Ральф только пожал плечами в ответ на усмешку Дональда и, допив кофе, начал собираться.
— Она тебе это припомнит!
— Ничего, я умею обращаться с норовистыми лошадками.
Он захватил папку с документами и, попрощавшись, вышел на улицу. Домой возвращаться не хотелось. Вот она, беда одинокого мужчины в огромном городе: ему совершенно нечего делать по вечерам. Кафе и кинотеатры быстро надоедают, как и случайные подружки на одну ночь. Ральф зашел в прохладный полутемный бар и заказал виски со льдом. Ему нравилось это место тем, что на стенах висели фотографии с родео: они напоминали о крохотном городке в Техасе, куда он мечтал вернуться.
Многие, узнав, откуда он родом, начинали смеяться. Конечно, такое название, как Форхорс — Четыре Лошади — могло вызвать улыбку. Но для ковбоев ничего потешного в этом не было, как и для всех восьмисот пятидесяти жителей обжигаемого солнцем поселения. Ральф вспомнил их ранчо, где остались мать и двое младших братьев, двухэтажный дом, конюшни, сухой и сладкий запах сена, яркие звезды, высыпающие на черном небе по ночам…
Тридцать лет назад его родители приехали в Форхорс, куда отца назначили шерифом. Сначала им показалось, что надолго они тут не задержатся: после Денвера городок казался скучным, а его жители — выходцами из какого-то старого вестерна. Но вскоре все переменилось: Мэри полюбила здешние места, а Джон, увидев, с каким почтением относятся к нему люди, решил покончить со скитаниями и прочно обосноваться здесь.
Правда, его выдержки хватило лишь на десять лет, а потом он скрылся, прихватив с собой кругленькую сумму, — деньги, отданные некоторыми горожанами ему на хранение. Больше Ральф никогда не слышал о своем отце, но воспоминание об этом поступке всегда отзывалось в нем болью. Вот поэтому он и мечтал вернуться в Форхорс, и не просто офицером полиции, а шерифом: чтобы смыть с их семьи пятно позора.