Так, постепенно, была обозначена зона предстоящего лечения. Соединив точки линией при помощи ляписного фломастера лекарь получил такую линию: ♡ .
- Очень необычно. Что-то это мне напоминает, - озадачился лекарь. - А вы меня вакуумом лечить будете или компрессом из ледяной рыбы? - Лёгкой формой вакуума. Лечение рыбой мне ведомо, но это непрогрессивная метода. Однако, какая Вы, Ваше Принцесское Высочество, талантливая на запоминание научных терминов. - Да, я такая, - скромно ответила принцесса, и инстинктивно приподняла попку от удовольствия.
Несмотря на приверженность к передовым методам лекарь не пренебрегал и традиционно-системным подходом. Взяв ляписный фломастер, лекарь разделил онемевшую зону обеих полупопий принцессы на клеточки. Всего получилось 16 х 2 = 32 клеточки, и каждую он пронумеровал. Передовой науке известны лишь два способа вернуть бесчувственным булочкам принцессы былую чувственность: горячий поцелуй или ледяная рыба. Использование ледяной рыбы, это так традиционно, прозаично и не сказочно. В общем - это не наш метод. Посему, лекарь и выбрал второй, передовой и инновационный способ.
Для этого сперва надо разогреть губы при помощи упражнения со специальным ротовым эспандером. Б-р-р, как представлю, что иной шарлатан от медицины мог бы прикоснуться холодными губами к попису принцессы, так оторопь берет. Удостоверившись при помощи термометрического прибора, что губы разогрелись до температуры 38,5 градусов, лекарь склонился над булочками принцессы, прицелился на клетку с цифрой 1, и впился в нее целительно-горячим поцелуем. Спустя некоторое время, посчитав, что доза “лекарства” является достаточной, он хотел было перейти к лечебному целованию следующей клетки, но это удалось ему не сразу. Губы никак не хотели отлипать. Лекарь попробовал разорвать ментальную связь между телами принцессы и своим. От этого его губы лишь вытянулись, как у девушки, заказавшей сэлфи художнику. Юноша приложил большее усилие. Губы потянулись, растянулись... и чпокнули леаря по лицу. - Ого! Это я такие неприличные звуки произвела? - смущенно спросила принцесса. - Это мой прибор так сработал, Ваше Высочество, извините. Надо поработать над этой частью процедуры, смазку какую-то придумать. Возможно, из тефлона или слизи улиток. - Лучше улиток. Они такие милые. Мы с ними часто в догонялки играем, а потом я их с майонезом кушаю. - Ужас какой! - воскликнул лекарь, - с майонезом?! В нем же килокалории! - Нет, что вы?! В нашем королевстве все килокалории грузят на телеги и отправляют малоимущим королевствам, как гуманитарную помощь... Ой, кажется я что-то начала чувствовать!
Воодушевленный успехом, лекарь тщательно прочпокал остальные клетки на попе принцессы. - Ну вот, вроде ничего не пропустил, сейчас потыкаю вас иголкой, чтобы убедиться... - Ой, а можно не иголкой? Лучше пошлёпайте. Мне показалось, шлепки с медицинским уклоном значительно приятней, чем в целях воспитания. Мне так кажется.
Лекарь шлепнул по обеим полупопиям принцессы, и та удовлетворенно подтвердила возвращение чувствительности ее седалища. Медицина, титьки-матитьки, это вам не знахарство. Простите.
Принцесса вскочила с кушетки, оправила платьишко.
- Ой, мамочки... Вы не знаете как мне кратчайшим маршрутом, без коридорных пробок, до туалетика добежать? - Может вы мой посетите? - У вас ваза с подогревом? - Нет, обыкновенная, из мрамора. А бывают с подогревом? - Конечно бывают. Современная и прогрессивная принцесса на холодную вазу не присядет никогда. Ой мамочки... Куда бежать? - Мне кажется, что влево, я еще тут не вполне освоился...
Она стремглав покинула лекарню. Даже дверь за собой не закрыла. Из коридора слышался затухающий неровный и нервный стук ее каблучков и причитания “ой мамочка”.
- Бёдра сжимает, бедняжка. Даже пуговки платья не стала пересчитывать. И заграничный фломастер не смыт - убежала, с клетчатым пописом. Но вакуум-то каков! Силища какая у него лечебная!
Лекарь взял лист бумаги и нарисовал необычную линию, пока в памяти были свежи воспоминания о ней. Он тщетно пытался вспомнить, где мог видеть её. - “Орнамент на монастырских стенах? Нет, не припоминаю такого”. Лекарь наморщил лоб, чтобы улучшить охлаждение головы, через увеличение ее ребристости и ускорения процесса мышления. Эх, была бы у лекаря мама, она бы говорила ему с самого детства: “не морщи лобик”, и вырос бы наш герой медицинского фронта дурак дураком или хуже того - чиновником.