Девочка вбежала прямо из снега, стянула с себя берет, отряхнула его и мокрой рукой поправила волосы. Улыбнулась телефонистке, сидящей не в окошке, как обычно на почте, а за перегородкой, разделяющей небольшой зал на две неравные половины.
— Я хотела бы заказать срочный разговор с Гдыней. Еще успею? Гдыня, управление порта.
— О! Ты что, отплываешь на «Батории»?
— Нет, — ответила девочка. — Это не мне. Дядя к нам приехал на праздники, папин брат. Это ему надо в Гдыню позвонить… Сейчас он придет. А ждать придется долго?
Телефонистка была молоденькая, пустой вечер нагонял на нее скуку, ведь в таком маленьком городишке почта почти бездействует. Кто хотел послать праздничную посылку, давно уж послал ее, заказных писем и телеграмм отсюда не шлют, разве что с дурными вестями. А тут вдруг большим миром пахнуло: далекие берега, корабли, преодолевающие зимние штормы… Девушка оживилась.
— В это время уже должно быть легче. — Она набрала номер. — Веська? Ты что, еще не сдала дежурство? А, заменяешь… Ну, удружили тебе… Слушай, дай-ка мне Гдыню!
Было видно, как радует ее удивление подруги. Заказать отсюда Гдыню очень приятно, хотя это и не Монтевидео и не Неаполь. Для телефонистки с маленькой почты заказ разговора с далеким городом — целое событие, будет потом что вспомнить. Гдыня — тоже вам не фунт изюма, тем более в такой пустой вечер. И она повторила отчетливо, теперь уже официальным тоном:
— Да, Гдыня. Срочный. Управление порта… Минуточку! С кем будете говорить? — спросила она девочку.
— С капитаном Войцеховским.
— Прошу управление порта, капитана Войцеховского. «В» — Веслава. Ну, Веся, брось дурачиться! Откуда мне знать, красивый ли он?..
— Да! — услышала она от двери. — Очень красивый, скажите, авось соединит побыстрее.
Телефонистка рассмеялась в трубку.
— Здесь мне подсказывают, чтоб побыстрей соединила, потому что он очень красивый! Кончай, Веська! Видно, не очень ты устала, если шутить еще охота. Что? Ну ладно… Большая у тебя очередь? Трое? Постарайся побыстрее, жду. — Она повесила трубку. — Должно быть, скоро. Вы слышали, товарищ капитан, только три человека на очереди.
— Поручик, — поправил офицер. — Не все обязательно капитаны.
— В нашем городе так редко встретишь моряка… И ошибиться не грех, верно?
— Разумеется. За аванс благодарю.
Офицер расстегнул синий форменный китель, вынул сигареты, телефонистка стрельнула глазами в маленькое зеркальце, всегда лежавшее в приоткрытом ящичке, а девочка, глядя на украшенную еловую ветку, что стояла на столике в глиняном кувшине, шепнула:
— Красивая! Правда, дядя?
— Очень красивая! — подтвердил он громко.
На улице было довольно светло. Свет фонаря, стоявшего у почты, отражался снегом. Он все падал и падал, медленно, мягко.
Вдруг девушка поднялась, подошла к окну и минуту прислушивалась.
— Что там такое творится?
Все посмотрели в сторону окна.
— Ну, вы подумайте, никакого покоя с этими лоботрясами! Конца этому нет! Будь я мужчиной, уж я бы уши им надрала! Долго бы помнили… Совсем распоясались, сердца у них нет… Опять старика этого гоняют!
— Старый Михал! Уже года два я его не видел… — тихо, как бы сам себе, промолвил офицер.
— Дядя! — крикнула девочка. — И наш Анджей там… с хулиганами этими! Всыпать ему надо как следует, чтобы почувствовал, я вас очень прошу, а то он отца совсем не боится…
Двери вдруг с шумом распахнулись.
— Спасайся кто может! Глупый Михал сюда идет! — возбужденно выкрикивал паренек.
Повеяло морозным воздухом, снег, осыпавшийся с лыжных ботинок мальчугана, быстро таял, оставляя на полу мокрые грязные пятна.
— Ну что такого сделал вам этот Михал? — со злостью сказала девушка. — Постыдились бы… Ведь он на улице не может показаться: как за собакой, за ним гоняетесь, дразните… Чем он вам мешает? Старый, больной человек…
Мальчишка дерзко рассмеялся:
— Кто больной? Глупый Михал? Разве что на голову больной. — Анджей покрутил пальцем у лба. — Он же помешанный!
— Замолчи! — крикнул офицер.
— Дядя, всыпьте этому болвану, прошу вас! — крикнула девочка.
Паренек смутился.
— Да ладно уж. Столько шума из-за одного сумасшедшего, — буркнул он.
— Тихо… — шепнула девушка с почты.
За дверями кто-то вытирал сапоги, долго, тщательно. Мальчишка отступил к окну. Офицер машинально застегнул китель, телефонистка села на свое место. Воцарилась тишина.
Вошел старик. В ветхом пальто с поднятым воротником. В руке он держал старую потрепанную дорожную сумку. Старик затравленно оглянулся. Взгляд у него был мутный. Он подошел к перегородке, поставил сумку на пол и наклонился к девушке.