При мысли о предстоящем разговоре с ярлом плечи сводило от напряжения, а в животе неприятно ныло.
— А мне обязательно туда ехать? — поинтересовалась Виола. — Что-то не слишком хочется видеть рожу этого козла.
— Понимаю, — ответил Бьорн, — но таков обычай. Ты должна присутствовать, чтобы подтвердить, что действительно хочешь стать моей женой… Не бойся, — торопливо добавил он, — я не буду тебя ни к чему принуждать. Главное — чтобы он согласился тебя продать, а там мы с тобой решим, как быть дальше… Ты мне веришь?
Он остановился и повернулся к ней. Виола взглянула в его глаза, чистые и прозрачные как воды горной реки.
— Да, — кивнула она.
…Вскоре они выехали за ворота Рюккена. Каменистая тропа петляла между склонами, покрытыми жухлой травой. День выдался ветреным, по небу проносились облака, то заслоняя солнце, то выпуская золотистые лучи на волю.
По дороге Бьорн рассказывал о горах, о своем детстве и юности, о пирах и походах. Виола поняла, что главное в жизни хейдеронцев — это сохранить честное имя и заслужить одобрение богов. Для них клятвопреступление — хуже убийства, а презрение окружающих — страшнее смерти.
Ангалонские дворяне тоже кичились своей честью, вызывая друг друга на поединок при малейшем подозрении в посягательстве на оную. Но это скорей было напускным, ритуальным. Что-то вроде петушиных боев — побеждает тот, кто сильнее распушит перья.
У хейдов же понятие чести исходило из самой глубины их натуры. Суровые условия закалили их волю, ожесточили нрав, и только строгое следование моральным принципам позволило им выжить и дожить до нынешних дней.
Теперь Виоле стало понятно, почему Бьорн так носится со своей присягой, и почему они сейчас направляются к ярлу, вместо того, чтобы во весь опор скакать в Ангалонию.
К полудню они въехали в просторную низину. Со всех сторон ее окружали склоны, густо поросшие синевато-зелеными соснами, а среди них яркими всполохами горели багряные клены и пожелтевшие березы.
На дне долины плескались круглые бирюзовые озера, а над ними клубился белоснежный пар. Как раз выглянуло солнце, и его лучи, поигрывая в кристально-чистой воде, придавали пейзажу поистине сказочный вид.
— Как красиво! — невольно вырвалось у Виолы, и Бьорн, притянув ее к себе, чмокнул в макушку.
— Мне тоже здесь нравится, — сказал он.
На берегу одного из озер лежало небольшое подворье. Из-за частокола выглядывала покрытая тесом крыша, над которой вился сизый дымок. У запертых деревянных ворот стояло двое стражников.
Подъехав поближе, Бьорн спешился и ссадил Виолу.
— Приветствую, — обратился он к караульным.
— Бьорн? Какого хрена ты тут забыл? — поинтересовался один из них — плотный бородатый крепыш в блестящей кольчуге.
— К ярлу есть разговор.
— А что, до его возвращения подождать никак нельзя? — Стражник скрестил руки на груди.
— Нет. Дело срочное.
— Ладно. — Караульный поскреб курчавую бороду и обратился к своему напарнику — долговязому белобрысому юнцу: — Ну-ка живо метнись и спроси у господина, примет ли он гостей.
— Ладно, — буркнул тот и поплелся в дом.
Через несколько минут он вернулся.
— Ярл велел впустить вас. Заходите, а я позабочусь о лошади.
Вручив стражнику поводья, Бьорн и Виола направились к строению. Оно походило на Главный Дом в Рюккене, только размером поменьше.
Внутри здание было разделено плетеными ширмами на несколько комнат. В одной из них на широкой, застеленной шкурами скамье возлежал ярл, одетый в халат из переливчатой зеленой парчи. Низкий стол перед ним ломился от яств и кувшинов.
Бьорн поклонился Сигизмунду, и тот кивком головы указал на лавку напротив. Когда они сели, ярл хлопнул в ладоши, и из-за ширмы показалась молоденькая блондинка в шелковом голубом платье. Девушка наполнила два рога вином и вручила их новоприбывшим.
— Зачем пожаловал? — поинтересовался ярл, когда кубки опустели.
— У меня к тебе дело насчет Виолы. — Бьорн не стал ходить вокруг да около.
— Дело? — хмыкнул Сигизмунд, отправляя в рот крупную виноградину. — Экий ты шустрый! Дело никуда не денется. Отдохните, отведайте угощенье. Куда нам спешить?
Бьорн вопросительно посмотрел на Виолу. Она сидела как на иголках, желудок сводило от волнения, и даже самые вкусные лакомства встали бы ей сейчас поперек горла.
Она чуть заметно мотнула головой.
— Спасибо, мы не голодны, — ответил Бьорн Сигизмунду. — Я хотел просить тебя вот о чем…
Ярл вскинул руку, прерывая его речь.
— Раз не хотите есть, тогда пойдемте в купальню. Серьезные дела лучше обсуждать в приятной обстановке.
Купальня? Какая еще к черту купальня! С каждой секундой происходящее нравилось Виоле все меньше и меньше.
Она взглянула на Бьорна. Тот колебался. Но не успел он и рта раскрыть, как Сигизмунд встал со скамьи и решительно направился за ширму. Не оставалось ничего иного, как последовать за ним.
В соседней комнате вдоль стены тянулись лавки, а над ними висели вышитые полотенца.
— Раздевайтесь, — велел Сигизмунд.
Блондинка, которая тоже вошла в предбанник, помогла ему снять халат. Оставшись в одних штанах, ярл уселся на низкую скамью и вытянул ногу, а девушка, опустившись на колени, принялась стаскивать с него башмаки.
Бьорн и Виола переглянулись.
— Что-то не так? — вкрадчиво поинтересовался Сигизмунд. — Вы хотите пренебречь моим гостеприимством?
— Нет, мой ярл.
Бьорн со вздохом стащил через голову тунику. Виола застыла как вкопанная. Он что, и впрямь собирается раздеваться догола?
Ее опасения подтвердились. Не прошло и минуты, как Бьорн и Сигизмунд оказались в чем мать родила. Оба выжидающе уставились на Виолу.
— Я… пожалуй, здесь подожду, — пролепетала она, собираясь юркнуть за ширму.
— Раздевайся! — рявкнул ярл, хватая ее за руку.
— Не буду! — взвизгнула она.
Он замахнулся, чтобы ее ударить, но Бьорн перехватил его запястье.
— Не трогай ее! Она сама.
Тонкие губы Сигизмунда искривила презрительная усмешка.
— Ну-ка поглядим, как ты сумеешь ее уговорить.
Бьорн подошел к Виоле и, положив ладони на ее плечи, заглянул ей в глаза.
— Пожалуйста. Это в последний раз, — шепнул он одними губами.
Его пальцы начали распускать шнуровку на вырезе ее рубахи. Виола без сопротивления позволила снять с себя всю одежду, лишь прикрыла руками грудь и пах, когда осталась совсем нагой.
— Молодец, — ярл криво улыбнулся Бьорну. — Умеешь найти к бабе подход.
Он кивнул на блондинку, которая тоже успела раздеться, и теперь стояла у стены, скромно потупив глаза.
— Хочешь, Диса доставит тебе удовольствие? Она в этом знает толк.
— Не нужно. — Бьорн мотнул головой. — Я пришел говорить, а не развлекаться.
Сигизмунд насмешливо вскинул бровь.
— Неужто накувыркался досыта со своей вдовушкой… Или с кем-то еще? — Серые глаза недобро скользнули по Виоле. — Ну что ж, как знаешь. Идем.
Жестом отослав рабыню, он повел их в соседнее помещение. Почти весь пол занимал гранитный бассейн, в котором плескалась прозрачная вода. От нее поднимался теплый пар, а горящие по сторонам жаровни дополнительно нагревали воздух.
Ярл сошел по каменным ступеням и, погрузившись в купель, пригласил гостей следовать за собой. Виола попробовала воду ногой — приятно горячая. Она спустилась на несколько шагов и уселась на выступ, окунувшись по грудь.
Бьорн сел рядом с ней. Оказавшись между мужчинами, Виола подвинулась было к нему, но тут ярл схватил ее за руку и рывком усадил к себе на колени.
— Итак, о чем ты хотел со мной поговорить? — спросил он у Бьорна, крепко обнимая ее за талию.
— О Виоле, — без обиняков ответил тот.
— Красивая девка, не так ли? — Сигизмунд обхватил снизу ее груди и приподнял, демонстрируя Бьорну. — Гляди, какие сиськи!
Виола попыталась вырваться, но руки ярла охватывали ее прочным кольцом, не давая пошевелиться.