— Завтра я лично их допрошу, — после долгой паузы проговорил он. — Если все это правда, то наказание им одно — смерть.
— А если они не признаются?
— Поверь, есть способы заставить человека во всем признаться. Но теперь я и сам вижу — доказательства налицо. Тогда на Рюккен напали Черные Щиты. Они же устроили нам засаду по дороге из Грондаля. И во вчерашнем налете участвовали ублюдки из той же банды. А это значит, что все три нападения подстроили одни и те же люди — Ингвар и Фастрид.
Бьорн поцеловал ее в лоб.
— Спасибо, что рассказала мне это. А теперь — давай спать.
***
Когда Виола проснулась, Бьорна уже рядом не было. Она вспомнила, что происходило в этой постели прошлой ночью, и все тело охватила сладкая истома. Виола лениво потянулась, зевнула, но тут же ощутила укол стыда. А вдруг кто-нибудь заметил возню за шторкой и догадался, чем они занимались?
Она отодвинула занавеску. В очаге весело полыхал огонь. Пасмурный утренний свет мягко ложился на бревенчатые стены и деревянную утварь. Посреди комнаты над столом склонилась Матильда, а больше никого не было видно.
Виола спустила ноги с кровати и принялась обуваться.
— С добрым утром! — приветствовала ее Матильда.
— С добрым утром.
— Как спалось?
— Хорошо.
Тут Виола увидела на лице подруги лукавую усмешку, и к щекам прилила кровь. «Черт! Она все-таки что-то заметила прошлой ночью. Стыд-то какой!»
— Можешь тут умыться. — Матильда кивнула в сторону плетеной ширмы, закрывающей один из углов. — А потом подсобишь мне с тестом?
— Конечно!
Только сейчас Виола осознала, что впервые за долгие недели проснулась не в заточении, и на душе стало радостно и светло.
— А где все? — поинтересовалась она, поднимаясь с кровати.
— Мужики еще на рассвете куда-то умотали, — пожала плечами Матильда. — А мелкие — как обычно: Гуннар на озере, а Гисла погнала гусей на луг.
Умывшись и одевшись, Виола принялась помогать подруге месить тесто и делать из него лепешки.
— Что вы надумали, с Бьорном-то? — поинтересовалась Матильда, утирая лоб побелевшей от муки рукой.
— Он предложил мне стать его женой. — Виола скатала из теста плоский кругляш, смазала яйцом и кинула на противень, где уже красовался с десяток таких же кругляшей.
— Счастливая ты, — с улыбкой вздохнула подруга. — Из него выйдет отличный муж.
— Думаешь?
— Угу. Видела бы ты, как они с Альвейг жили. Душа в душу. Он прямо пылинки с нее сдувал.
Виола вдруг ощутила совершенно неуместный укол ревности.
— А если со мной все будет не так? — пробормотала она.
Матильда смазала мукой скалку и, вынув из бадьи очередной кусок теста, принялась раскатывать его в толстый блин.
— Все будет замечательно, уж поверь, — сказала она. — Я же вижу, как он на тебя смотрит.
— Так может, он на всех так смотрит! — с легкой горечью усмехнулась Виола, припомнив Милдрид и Гритту.
— Да ну брось! — махнула рукой Матильда. — Если и были у него какие бабы, то чисто так, для здоровья. Мужик-то без этого дела не может. А к тебе он прям всей душой.
— Хотелось бы верить, — вздохнула Виола.
— Так и будет! — заверила подруга. — Бьорн у нас очень верный. Пока был женат, на других даже и не глядел. Ты же знаешь, как серьезно он относится к обетам и клятвам.
— Иногда даже чересчур, — буркнула Виола себе под нос, вспомнив те беды, что Бьорн накликал на них своей собачьей преданностью Сигизмунду.
Впрочем, она осталась весьма довольна услышанным.
Когда на противне закончилось место, Матильда водрузила его на очаг, и вскоре по дому поплыл манящий аромат свежей выпечки.
Отмыв руки от липкого теста, Виола вытирала их полотенцем, как вдруг распахнулась дверь, и в комнату влетел Бьорн.
На него было страшно смотреть: смертельно бледный, на лбу испарина, глаза ошалело глядят перед собой. Он кинулся к стенному шкафчику и выхватил оттуда мутную зеленоватую бутыль.
Виола с изумлением наблюдала, как он наполняет кружку белесой жидкостью и одним махом опрокидывает ее в себя.
Бахнув опустевшей кружкой о стол, Бьорн плюхнулся на скамью и закрыл руками лицо.
В комнату вошел Рагнар.
— Что случилось? — встревожено спросила у него Матильда.
— Альвейг жива, — коротко бросил он.
Глава 36
Альвейг жива!
Виолу словно ударили под дых. Полотенце выпало из рук, перед глазами все поплыло. Закружилось, завертелось, взметнулось искрящейся пылью и осыпалось пеплом истлевших надежд. Ноги подкосились и задрожали. Пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.
Она умоляюще посмотрела на Рагнара. Пожалуйста, скажи, что это шутка! Перевела взгляд на Бьорна, на Матильду. Ведь это всего лишь сон? Дурной сон! Как может быть жива та, кого все три года считали погибшей? Такого просто не может быть!
— Что значит «Альвейг жива»? — Матильда, наконец, обрела дар речи. — Мы ведь похоронили ее!
Рагнар сел на лавку и плеснул водку в две кружки — себе и Бьорну. Тот залпом выпил и снова уронил голову на руки.
— Короче говоря, тогда из озера достали не ее, — пояснил Рагнар.
— А кого?
— Все подстроила Фастрид. Когда с Альвейг случилось то несчастье, ты же помнишь, какой она стала. Живой труп. Видать, у старой жабы дрогнуло сердце, и она не смогла добить родную дочь. Она решила увезти Альвейг и выдать все за самоубийство. В ее одежду нарядили рабыню с похожей фигурой и цветом волос, и утопили, а лицо изуродовали — якобы его объели рыбы.
— Вот гадина! — Матильда бахнула скалкой по столу, вздымая тучу муки.
Виола вздрогнула. Бьорн не пошелохнулся.
— А Сигизмунд знал? — спросила Матильда.
— Нет, конечно, — ответил Рагнар. — Никто не знал. Даже этот малахольный Ингвар.
— И где же Альвейг была все это время?
— Жила в Торвике у своего дяди.
— И почему же она не давала о себе знать?
— Понятия не имею. То ли ее держали взаперти, то ли что-то еще.
— С ума сойти! Но почему эта старая ведьма решила обо всем поведать именно сейчас?
— Хочет выкупить жизнь своего ненаглядного сыночка. Обменять на Альвейг.
— И что вы… что он решил? — Матильда кивнула на Бьорна.
Виола затаила дыхание. Сердце едва не выпрыгивало из груди.
— Завтра Альвейг привезут сюда, — ответил Рагнар, и Виола рухнула в пропасть.
Стало больно дышать, горло сдавило от подступивших рыданий. Она с отчаянной надеждой посмотрела на Бьорна. Сейчас он обнимет ее и скажет, что его чувства не изменились, что все останется как прежде…
Он поднялся со скамьи. Виола застыла, жадно, на пределе улавливая каждое его движение.
— Пойду, наколю дров. — Ни на кого не глядя, он вышел во двор.
Виола взглянула на Матильду. Та опустила глаза. На Рагнара — тот растерянно пожал плечами. Все стало ясно без слов. Это конец. Завтра вернется всеми любимая Альвейг, а она, Виола, больше никому не нужна. Сердце разбилось вдребезги, от души остались одни ошметки.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Было слышно, как во дворе сердито стучит топор.
— Поговори с ним! — Матильда ткнула супруга в бок. — Что он собирается делать? Что насчет Виолы?
— Да толку с ним говорить, — буркнул Рагнар. — Он сам не знает, на каком он свете.
— Тогда я у него спрошу.
— Глупая затея. Дай мужику время прийти в себя.
— Да ты на нее посмотри! — Матильда кивнула на Виолу. — Она же сейчас в обморок хлопнется!
С этими словами она схватила Виолу за руку и потащила во двор.
Бьорн колол дрова. Он поставил чурку на колоду, стиснул челюсти и рубанул с такой яростью, словно перед ним был заклятый враг.
Схватил вторую чурку. Размах. Удар.
Третью…
— В бездну! — рыкнул он и в сердцах швырнул топор на землю.
Виола переглянулась с Матильдой.
— Бьорн! — позвала подруга, но тот, не глядя на них, направился к калитке, отворил ее и ушел.