— Давненько я не был с женщиной…
— А нам какое дело? Если приспичило, то пойди в кусты и поиграйся со своей колбаской.
— Зачем, если у нас есть баба? Пустим ее по кругу.
Виола вздрогнула. Она ошарашено повернулась к хейдам и застыла, пригвожденная к месту их похотливыми взглядами.
— Э-э, какого хрена! — взвился Бьорн. — Ты же сам сказал, она — наш пропуск.
— И что? Если мы разок-другой насадим этот пропуск на кукан, он от этого хуже не станет. — Слова Ингвара потонули в дружном гоготе.
Виола похолодела. Она хотела подняться, но ее парализовало от страха. Губы задрожали, во рту пересохло.
Между тем, Ингвар, Олаф и двое бородачей встали с бревен и начали вразвалочку приближаться к ней. Рагнар тоже сделал пару шагов, но остановился поодаль.
Бьорн выступил вперед, преграждая им путь. Его рука легла на топорище.
— Я сказал нет, — ледяным тоном бросил он. — Никто и пальцем ее не тронет.
— А мы не пальцами ее трогать будем, да, мужики? — гнусно ухмыльнулся Ингвар. — Или кто-то собирался пальцем?
Остальные заржали.
Бьорн вытащил из-за пояса топор.
— Стойте! Это приказ!
— Приказ? — осклабился Ингвар. — Мы сейчас не в бою, а значит, в дружине все равны.
— Не будь таким жадным, Бьорн. — Ухмылка белобрысого Олафа стала еще шире. — Сам-то, небось, ее уже трахнул, так дай и другим получить удовольствие. Добыча делится поровну — забыл?
Виола съежилась на бревне, втиснув голову в плечи. Она боялась шевельнуться: казалось — малейшее движение, и они набросятся на нее как дикие звери.
Бьорн медленно поднял топор
— Я ее не трахал. И никто из вас не трахнет, — сквозь зубы процедил он.
— Чего ты так взбеленился? — спросил один из бородачей. — Ты же не собираешься с нами драться из-за ангалонской шлюхи? Хочешь — возьми ее первым.
— Ни шагу дальше! — низко прорычал Бьорн, и Виола увидела, как напряглись его плечи.
— Эй, Бьорн, остынь. — Рагнар протянул к нему ладонь. — Опусти топор, мужики правы.
— Катись к Брокку! — рявкнул тот. — Я не дам ее насиловать!
Рагнар развел руками.
— Ты ведь знаешь закон: добыча делится поровну.
— Знаю, — ответил Бьорн, не опуская оружия.
Виолу трясло так сильно, что зубы стучали друг о дружку. Она по уши закуталась в плед, не в силах сдвинуться с места, а хейды, ободренные словами Рагнара, начали сжимать кольцо, словно стая волков вокруг загнанной добычи.
Только Бьорн закрывал ее собой.
Один против четверых.
Ингвар и Олаф потянулись к топорам, на их измазанных кровью лицах заиграли зловещие улыбки.
Виола зажмурилась.
— Доля ярла! — вдруг услышала она и с удивлением открыла глаза.
— Что? — недоуменно буркнул Ингвар.
— Именем Ньоруна объявляю эту женщину добычей ярла Сигизмунда! — провозгласил Бьорн.
— Умно! — с облегчением выдохнул Рагнар.
— Лапы прочь! — добавил Бьорн. — Теперь никто из нас не имеет на нее права.
Ингвар раздосадовано сплюнул, Олаф выругался себе под нос, а бородачи заметно поскучнели и отвернулись.
Виола так и сидела на бревне, стараясь унять учащенное сердцебиение. «Добыча ярла?» Что это значит, и почему эти слова произвели на хейдов такое впечатление? Но, как бы то ни было, они, кажется, передумали ее насиловать. Вздох облегчения невольно вырвался из груди.
Между тем, хейды разбрелись по лагерю. Бородачи принялись сворачивать палатки, а Рагнар — стаскивать в кучу мертвые тела: своих в одну сторону, ангалонцев — в другую.
Ингвар с Олафом направились в лес. Их путь пролегал мимо кострища, у которого сидела Виола, и поравнявшись с ней, Ингвар злобно оскалился.
— А с тобой, сучка, мы еще не закончили, — прошипел он.
По коже пробежал мороз. «Господи! Да что ты ко мне прицепился, проклятый ублюдок!» Виола судорожно сглотнула.
К ней подошел Бьорн и, присев на бревно, уронил голову на руки. Пару минут длилось молчание, затем он взглянул ей в лицо и сказал:
— Ты поедешь с нами.
— Что?! Нет!
— Да. Это не обсуждается.
Виола быстро оглянулась по сторонам.
— Отпусти меня, — прошептала она, убедившись, что их не подслушивают.
— Не могу, — он тоже понизил голос. — Теперь ты — собственность ярла, и я обязан доставить тебя к нему.
— Но ведь его даже здесь нет! — яростно прошипела она.
Бьорн нахмурился.
— Это ничего не меняет. Я прилюдно назвал тебя его добычей. Это слышали все. Теперь только ярл может решить твою судьбу.
— Пожалуйста! — Виола умоляюще сложила ладони. — Отец заплатит столько, сколько ты скажешь. Я уговорю его не преследовать вас, клянусь тебе!
— Прости, Виола. — Он тяжело вздохнул. — Я должен привезти тебя к ярлу. Может, он и захочет поторговаться с твоим отцом, но это уже не мне решать.
Что за твердолобый упрямец! Виола до боли стиснула кулаки.
— Давай я сбегу, — зашептала она. — Ночью в лес. Скажешь своим, что мне удалось перерезать веревки.
Бьорн с сожалением посмотрел на нее.
— Виола, пойми, я связан клятвой верности. Я не могу позволить тебе бежать. Это будет предательством по отношению к моему ярлу.
— Да что за бред! — в отчаянии выпалила она. — Он ведь даже об этом не узнает! Никто не узнает!
— Достаточно того, что я буду знать, — отрезал Бьорн.
— Упертый баран! Ненавижу! — Виола в бешенстве вскочила на ноги. Бьорн тут же поднялся и схватил ее за плечи.
Она отчаянно замолотила кулаками по его груди, не обращая внимания на вспышку боли в покалеченной руке.
— Отпусти меня, проклятый хейд! — верещала Виола. — Проваливай в свой вонючий Хейдерон! Никуда я не поеду! Катись со своим ярлом к чертям собачьим!
Однако Бьорн даже не шелохнулся от ее ударов. Он еще крепче стиснул ее за плечи и резко встряхнул, на миг оторвав от земли.
— Тихо! — гаркнул он. — Не дергайся! Смирись, ты уже ничего не изменишь! А будешь сопротивляться — я тебя свяжу и запихну в мешок.
— Только попробуй, я выцарапаю тебе глаза! — разъяренной кошкой прошипела она.
К ним подошел Рагнар.
— Лучше свяжи, а то и вправду сбежит. — Он протянул Бьорну обрывок веревки.
— Давай руки! — велел тот.
— Пошел к черту!
— Бегом, я сказал! — С этими словами он схватил ее за предплечья, а Рагнар набросил на запястья петлю и крепко затянул.
Виола дернулась, но с таким же успехом можно было бы попытаться вырваться из медвежьих лап. Тогда она со всего размаху пнула Бьорна коленом в пах. Тот с резким выдохом отшатнулся.
— Эй, девица, веди себя как подобает! — рявкнул Рагнар. — А то за такие выкрутасы можно и по морде схлопотать!
— Уф! — морщась, пропыхтел Бьорн, прикрывая ладонью ушибленное место. — Пожалуй, я таки засуну тебя в мешок.
— Ты не посмеешь! — Виола дерзко вздернула подбородок.
— Ну все, хватит! — Рагнару явно надоел весь этот спектакль. Он грубо схватил ее за плечо и швырнул на бревно. — Сиди и не дергайся, некогда нам тут с тобой возиться!
С этими словами он присел на корточки и схватил ее за лодыжки. Виола не успела и глазом моргнуть, как ее ноги тоже оказались крепко связаны.
— Все. Идем! — Рагнар хлопнул Бьорна по плечу. — Нужно сложить погребальный костер.
Глава 5
— Ньорун великий и всемогущий, прими наших доблестных братьев, павших в бою, дабы они веки вечные пировали в твоих небесных чертогах!
С этими словами Бьорн поднес пылающий факел к дровам, на которых покоились тела хейдеронцев. Огонь лизнул древесину, сперва нехотя, примеряясь, затем — с растущим аппетитом, и вот уже через несколько минут над поляной трещало и гудело могучее пламя, вознося к небу прах мертвецов.
Виола закашлялась от дыма и вони горелой плоти. Снова эта чертова горелая плоть! Она вдруг вспомнила те сочные ребрышки, которые с таким удовольствием обгладывала сегодня утром, и ее чуть не вырвало.
«Проклятье! Никогда в жизни больше не притронусь к жареному мясу!»