— Ты неправильно повела себя в Милане на этой вечеринке. Ада поступила гораздо умнее.
— Ну уж если собственная мать мне не верит… — Кристина, захлебываясь слезами, выбежала из комнаты.
4
Когда час спустя в кавалерском доме появился принц Лотар, Кристины там не оказалось. Виконтесса чуть ли не билась в истерике, и от нее ничего нельзя было добиться.
Отец Кристины сидел в библиотеке, углубившись в старинный манускрипт, который он с изумлением здесь обнаружил. Виконт де Ториак, спокойный, уравновешенный человек, по складу ума был скорее книжным червем, иначе не стал бы довольствоваться местом библиотекаря в городском архиве. Он любил жену и обеих дочерей, но на свой манер — ровно и спокойно, и не давал себе труда задумываться об их будущем.
— Никогда не поверю, что Кристина могла вести себя неприлично, — сказал он Лотару, заставшему его за интересным чтением. — Она всегда была очень скромной девочкой. Возможно, моя дочь просто растерялась, внезапно оказавшись в шумном обществе и в центре внимания.
— Где она сейчас?
— Понятия не имею. Надо спросить у моей супруги. Как ты думаешь, откуда у вас этот манускрипт?
— Не знаю. Сейчас для меня гораздо важнее найти Кристину. Мне нужно с ней поговорить.
Виконт снял очки и удивленно воззрился на взволнованного молодого человека.
— Вот уж воистину много шума из ничего. Что такого особенного в этой фотографии? У нынешней молодежи более свободные взгляды, чем были когда-то у нас.
Принц опросил всю прислугу, но картина не прояснилась. Мать Кристины тоже ничем не могла помочь. Виконтессу душили слезы, и она только жалобно всхлипывала:
— Только бы девочка ничего над собой не сделала! Она была сегодня совершенно не в себе. Даже про собственную сестру говорила такое! Просто в голове не укладывается. Язык не повернется повторить.
Пришлось действовать самостоятельно, и Лотар отправился к княгине — потревожить больного дядю он не посмел.
Сколь бы ни был предубежден Лотар против княгини, в одном он не мог ей отказать: в любой ситуации эта женщина сохраняла самообладание. Вот и сейчас не стала тратить время и силы на тщетные упреки и обвинения, а твердо заявила:
— Никто из гостей не должен заметить даже тени тревоги и озабоченности. И не надо раздувать значение этого события. Если кто-нибудь спросит, скажем, что это фальшивка.
— Значит, продолжим торжества? Сделаем вид, что ничего не случилось? — удивился Лотар. — Жаль, что Кристина куда-то исчезла. Кажется, она приняла эту историю слишком близко к сердцу.
— Это к лучшему, — холодно ответила княгиня. — Мне бы не хотелось, чтобы она здесь мелькала. Я распущу слух, что ночью у князя случился очередной сердечный приступ и мы опасаемся за его жизнь. При таких обстоятельствах торжества будут неуместны и прекратятся сами собой.
— Нельзя так играть с судьбой. Как бы не накликать беду.
— Речь идет о спасении нашей чести. — Княгиня царственно вскинула голову.
— Вы хотите… э-э-э… выпроводить гостей?
— Ни в коем случае. Я всего лишь рассчитываю, что у них достанет такта откланяться по собственной воле. Тебе же лучше показываться как можно реже. Я позабочусь, чтобы все думали, будто ты не отходишь от постели князя. Кстати, полчаса назад приехал Теодор. Это тот редкий случай, когда его присутствие очень кстати.
— Скорбящие члены семьи собрались у смертного одра, — с сарказмом произнес Лотар. — Так надо понимать?
Но его ирония не была принята.
— По крайней мере, ты хоть понял свою задачу, — подтвердила княгиня. — Главное для нас сейчас — погасить скандал.
— А если эти газетенки не успокоятся и продолжат свои «разоблачения»?
— Этому не бывать. Твой кузен Бернард по моему поручению уже ведет переговоры с главным редактором.
— Именно Бернард!
— Которого пока абсолютно не в чем упрекнуть и который, когда придет время, вступит в брак с девушкой нашего круга. Надеюсь, его невестой станет донна Айседора.
— Но вы сами, многоуважаемая тетушка, в прошлом не отличались кротким нравом и, как я слышал, попортили дяде немало крови, даже разводились с ним, попирая все установления вашего хваленого высшего света.
— Не тебе об этом судить, дитя мое.
Сам Лотар совершенно не склонен был драматизировать ситуацию со снимком в газете, но для княгини эта история, кажется, могла сравниться разве что с концом света. И в данный момент разгневанному, возмущенному и совершенно растерянному принцу не приходило в голову, как сгладить положение.