Лаура и бабушка ждали ее в кафе на углу.
Завидев Амалию издали, они уже по походке поняли, что дела плохи. Амалия не произнесла ни слова и, чтобы прийти в себя, заказала двойную порцию ликера. Старая графиня и Лаура терпеливо ждали, пока она заговорит. Залпом выпив алкоголь, Амалия рассказала им о положении дел.
— Я бедна как церковная мышь, — всхлипнула она. — Не знаю, что теперь будет со мной и с Пири.
Успокаивая сестру, Лаура погладила ее по спине:
— Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем. Ведь правда же, бабушка?
Графиня беспомощно пожала плечами. Умоляющий взгляд Лауры ранил ей сердце.
— Амалия переберется к нам. Места у нас в замке хватит на всех, правда, бабушка?
Старая графиня побледнела и ничего не ответила.
Она не могла простить Курту его внезапную смерть. Во-первых, придется теперь переносить помолвку. От одной этой мысли графине становилось не по себе. Она уже подумывала, не отпраздновать ли событие потихоньку, в узком кругу. Сразу же, как только они вернутся домой, надо будет обсудить это с Лаурой и Ральфом.
— Бабушка, ну скажи «да», прошу тебя, — просила Лаура.
— Разумеется, Амалия может жить у нас, в любое время она желанная гостья. Но пока на дом не найдется покупателя, думаю, ей лучше остаться здесь.
Сестры согласились с аргументами бабушки. В конце концов пришли к единодушному решению, что Амалия приедет, когда все устроится.
Дома графиня еще раз серьезно поговорила с внучкой и предложила ей устроить тихую и скромную помолвку. Лауре это предложение не понравилось. Она считала, что в столь важный и торжественный день любимая сестра должна быть рядом. Но бабушка даже слышать об этом не хотела.
На следующий день старая графиня отправилась со своим доверенным слугой в имение маркиза де Ровуа. Она лишь хотела выразить надежду, что Ральф действительно является человеком чести.
Между графиней и маркизом состоялся весьма нелицеприятный разговор. Ральф в гневе поставил старой даме в вину давнее неприглядное поведение, когда он и Амалия были еще влюбленной парой. Графиня попыталась объяснить, почему действовала таким образом. Она апеллировала к великой любви, которая якобы вспыхнула между Куртом и Амалией. Переубедить ее было невозможно.
Ральф, дотоле взволнованно расхаживающий по своему кабинету, остановился перед графиней.
— Вы ведь отлично знаете, я все еще люблю Амалию, и все же настаиваете, чтобы женился на Лауре? — Он трепетал от бессильной ярости и отчаяния.
— Да, — отрезала графиня, не оставляя места для недомолвок. — Лаура ничего не знает о ваших прежних нежных чувствах к Амалии. Она вас любит. Кроме того, я верю, Амалия не захочет разрушить счастье сестры. — Она наклонилась вперед и понизила голос. — Перед тем как уехать, я рассказала Амалии о вашей предстоящей свадьбе с Лаурой, и она обрадовалась за сестру. Мне пришлось пообещать ей, что я буду молчать о ваших давних отношениях, об этом же она просила и вас. Ну что, любезный маркиз, могу я на вас положиться? — закончила старуха сладким голосом.
Ральф со стоном опустился в кресло.
— Будьте благоразумны, — продолжала настаивать графиня. — Я не требую от вас ничего сверхъестественного. Я всего лишь надеюсь, что вы сдержите слово и никого не сделаете несчастным. — Она неторопливо поднялась и протянула ему руку. — Так вы обещаете?
Ральф долго смотрел на унизанные кольцами узловатые холеные пальцы. Беспорядочные мысли роились в его голове. Графиня права: Амалия никогда не выйдет за него замуж — она слишком любит Лауру и не решится причинить ей боль. Положение безвыходное. В этот момент Ральф пожалел о том, что родился. Бледный как смерть, он ледяными губами коснулся руки графини.
— Да, обещаю.
Теперь надо как можно дольше продержать Амалию вдали от этих мест, решила старая дама. Поскольку до сих пор, что бы она ни задумывала, ей все удавалось, то и с этим пустяком как-нибудь справится. Каждому дню свои заботы, успокаивала она себя.
Амалия была благодарна Лауре за частые письма, которые получала от нее после смерти Курта. Младшая сестра проявляла трогательную заботу, ее сочувствие поддерживало Амалию в часы скорби.
Между тем уже подступала зима, распродажа имущества была завершена, и больше Амалию ничто не удерживало вдали от замка бабушки. Теперь она свободна. Может быть, в ее жизни все еще устроится. Может быть, по окончании траура счастье еще состоится. При этом она вспоминала о своей маленькой дочке и вздыхала. Без отца малышке будет плохо.