Я переступила с одного валуна на другой, на всякий случай схватилась за руку Кристиана. Он намекал на вину полиции? На нашу вину, в том числе на мою?
— В больнице не знают, что ваш отец упал здесь. Отпадает, скорее всего, он случайно наткнулся на вас и попытался запугать. Почему он упомянул вашу мать?
— Ее смерть все полощут.
Ни тоски, ни досады, ни даже злости — странная немного реакция.
— Онкология у нее в самом деле была, но лечение проходило успешно. Хотите знать, какая именно онкология и чем она была вызвана? Рак молочной железы. Алкоголь. Осторожно, я поддержу вас.
Поддержка была нужна не столько мне, сколько самому Кристиану. Я поняла это, когда он, взяв меня за плечи и бережно втаскивая наверх, заглянул мне в глаза. Полная откровенность и просьба выслушать и молчать, заодно и разрешение использовать информацию в интересах его семьи.
— Кошмарная наследственность, — он на мгновение прикрыл глаза. — Все женщины в их семье были законченными алкоголичками. То, что вы не узнаете ниоткуда и никогда: у меня родилась сестра, спасти ее не смогли. Фетальный алкогольный синдром. Прежде чем мать забеременела мной, отец на три года запер ее в клинику на континенте. Ему было двадцать два, ей — почти тридцать.
Ветер усиливался. Кристиан хотел непременно договорить, но торопился, чтобы сказать мне все и больше не возвращаться к этой теме.
— Его гулянки до добра не довели, — продолжал он. — Женился внезапно и непредсказуемо на женщине, которая, может быть, ждала ребенка от другого, неважно. Я родился абсолютно здоровым благодаря упорству отца и врачам. Матери хватило ненадолго, когда мне было четыре года, она купила выпивку в супермаркете Адерина и… Врачи больницы, тогда она была еще в старом здании, официально дали заключение, что… почему вы так на меня смотрите?
— Больница, новое здание, — я облизала губы. — Наверное, немалая ее часть построена на деньги семьи Ланарт, которые у вас еще оставались.
— Вы понимаете несказанное. Хорошо.
Последний отрезок пути вышел самым непростым. Я начала опасаться, что нога соскользнет, но трудности были больше психологические. Кристиан был прав, мы действительно поднялись без особых проблем, если не считать пары раз, когда у меня екнуло сердце.
— Не думаете, что Джастин мог иметь в виду эти причины смерти вашей матери? Он связал их с тем, что ваш отец…
Я захлебнулась налетевшим порывом ветра, и то ли Кристиан успел услышать меня и замотать головой, то ли и для него стихия оказалась неожиданностью. Он схватил меня за руку и дернул вперед, и мы побежали к замку, подгоняемые в спины начинающейся непогодой.
— Там, — вернулась к нашей теме я, когда Кристиан закрыл за нами дверь, — в больнице, вы сказали, что ненавидите их.
— Мой друг погиб. Несчастный случай на гонках.
— Как я понимаю, не в Бриссаре?
— В Стеклянном Каньоне.
— Я так и подумала, что вы учились в тех краях.
— Отец считает, что все это время я провел в стенах Государственного музея искусств.
— Я учту, не беспокойтесь.
Наш разговор — не только этот, казалось, это уже входило в привычку — напоминал теннисную партию, в которой мячик летел прямиком на ракетку соперника. Но соперника ли? Удивительная получается партия.
— Так все же, почему вы уверены, что Джастин, как его там, не собирается раскопать эти причины смерти вашей матери? Он сам утверждает обратное.
Мы стояли, прижавшись спинами к двери, словно боялись, что стихия ворвется в замок. Что еще могло переворошить этот загадочный дом? Буря? Пламя? Очередное. Что-то в замке было не уничтожено до сих пор.
— Это не его аудитория, — поморщился Кристиан. — Понимаете… На канале «Планета» не станут слушать теории про заговор мирового правительства, а на канале «Все тайны» никому не интересны ни недра, ни глубины океана, им подавай рептилоидов в Доме с колоннами и нашем королевском дворце.
— Связь между смертью вашей матери и вашим отцом сейчас?..
— Ее нет, и это меня не беспокоит. Правду никто не будет смотреть, вымысел же — как ему будет угодно. Если он и хочет что-то отснять, то в своем стиле — тут пробежала толпа банши.