Наверное, это была та самая любовь, о которой слагали стихи и песни. Про которую снимали фильмы и писали слезливые романы. Та самая, которая врывалась в жизнь словно ураганный ветер, переворачивала всё с ног на голову, меняла тебя, разрушала до основания и оставляла новую — не готовую к расставаниям и невзгодам, ранимую, чувствительную, невозможно наивную…
— Мне пора, — продолжая касаться щекой гладкой груди, шепнула Элла. — Отвезёшь меня к студии?
— Обязательно, — щёлкнув девушку по носу, улыбнулся Сехун. — Кстати, давно хотел сказать, что тебе безумно к лицу моя одежда!
Брюнетка, уже почти дошедшая до ванной, обернулась на полпути и смущённо рассмеялась, одёргивая полы клетчатой рубашки О.
***
Сехун, как и обещал, отвёз Эль в студию, а сам уехал по делам, впрочем, гарантировав, что заберёт её после концерта.
Лишь оказавшись в гримёрной, девушка ощутила знакомое волнение и мандраж. Окружённая стилистами и костюмерами, она почувствовала, что оживает, словно возрождающийся из пепла Феникс. Будто вернувшись в прошлое, Элла представила себя популярной звездой, от любви к которой фанаты сходили с ума и даже резали вены, чтобы потом выложить фотографии окровавленных запястий в соцсетях. Таких сумасшедших на её памяти было совсем немного, и даже тот факт, что за бритву они хватались не от большой любви, а желания выделиться, не уменьшал бредовости их поступков.
Вернулось давно забытое ожидание бурных оваций и фанатских воплей. Когда-то от них начиналась мигрень и портилось настроение, но сейчас Эль отдала бы многое, чтобы выйти на сцену и услышать оглушительные аплодисменты. Она хотела вновь купаться в восхищённых взглядах, улыбаться вспышкам камер и вытягивать высокие ноты, поражая всех чистым голосом и совсем лёгким акцентом. И вряд ли на сегодняшнем концерте она получит хоть толику былой любви, но предвкушение праздника не покидало её, разрастаясь в груди яркими цветами ожидания и надежды.
— Вот и всё! — улыбнулась гримёрша, откладывая в сторону кисточку для румян.
Чуть дрожа, Элла медленно открыла глаза и взглянула на своё отражение, увидев там не себя — Эль. Блистательную певицу, чьи песни надолго задерживались на верхних строчках хит-парадов. И пусть брюнетка уже не столь юна и наивна как прежде, и в уголках глаз собрались совсем мелкие морщинки — она была восхищена самой собой.
— Мы специально перешили это платье по старым видеозаписям! — костюмерша вытащила из чехла длинное золотое платье, ярко переливающееся в искусственном освещении.
— Я в нём дебютировала! — ахнула брюнетка, легко касаясь гладкой ткани.
Стянув привычную одежду, девушка облачилась в такое дорогое сердцу платье, с трепетом прислушиваясь к тому, как с тихим шорохом закрывается молния на её спине. Тяжёлые тёмные локоны рассыпались по плечам, губы растянулись в победной улыбке — Королева вернулась.
— Я уже жду тебя в концертом зале! Все собрались, не опаздывай, — позвонив на мобильный, без умолку трындел Чондэ.
— Но почему ты не со мной? — садясь в белоснежный лимузин, ворчала Эль. — Вдруг на входе будут журналисты?
— Не будет журналистов, они не в курсе концерта, — успокоил продюсер. — Понимаешь, я не могу бросить гостей! Мы будем ждать тебя в зале. Всё, я отключаюсь!
— И к чему такая загадочность? — глядя на мелькающие по обочинам фонари, брюзжала Элла.
Однако, ничто не могло стереть счастливую улыбку с её лица.
Впрочем, перед небольшим концертным залом и вправду было пустынно, разве что несколько дорогих автомобилей виднелись в темноте. Услужливый водитель помог брюнетке выбраться из салона и даже проводил до двери, где её уже ждал незнакомый вышколенный мужчина.
— Добрый вечер! Гости уже ждут вас! — раскланялся тот, увлекая за собой Эллу.
— Простите, а кто эти гости? Их много? — не на шутку заволновалась девушка.
Всё происходящее стало казаться если не розыгрышем, то явно чьей-то неудавшейся шуткой. К чему такая загадочность?
— Прошу на сцену, — проводив Эль за кулисы, махнул рукой провожатый.
— Как? Сразу?
— А что тянуть? Музыка сейчас заиграет, исполните дебютную песню, а затем уже сориентируетесь по обстоятельствам!
Не успела девушка и слова возразить, как провожатый смылся, а ей остался один путь — на сцену. Мысленно поставив галочку напротив «Убить Ким Чондэ», Эль подхватила подол длинного платья и поднялась по небольшой лестнице. В зале царила абсолютная темнота, лишь широкий луч софита высветил в центре сцены одиноко стоящую стойку микрофона. И где обещанная подтанцовка?
Волнуясь ещё больше, брюнетка направилась к микрофону, осторожно глядя под ноги — вдруг запнётся о провода и растянется на полу на потеху гостям? Без происшествий дойдя до стойки, она чуть поморщилась от яркого горячего луча, слепившего давно отвыкшие от подобных нагрузок глаза, и улыбнулась залу. Он разевал перед ней свой тёмный зев, будто пытался проглотить, а раздающиеся в его глубине шорохи и скрипы напоминали, что он живой, что наблюдает за ней неотрывно.
Пока Элла думала, стоит ли что-то сказать или лучше сразу запеть, как всё за неё решила заигравшая фонограмма. Улыбнувшись и кивнув самой себе, брюнетка прикрыла ресницы и запела, волнительно радуясь от того, как по-прежнему идеально ложится на ноты её голос.
Ничто не могло сбить Эль — ни неизвестные зрители, ни собственный мандраж. Она исполняла эту песню тысячи раз, когда давала по двадцать концертов в неделю, мотаясь с гастролями по всей Азии. Элла пела её на развлекательных шоу, смотрела десятки каверов, слушала прилипчивую мелодию, доносившуюся из всех уголков страны. К счастью, песня была довольна мелодичной и не требовала подтанцовки. Пожалуй, подобная атмосфера загадочности была даже на руку. По крайней мере, так Эль чувствовала себя защищённой, словно она здесь одна и нет причин трусить.
Взяв высокую ноту в конце, девушка дождалась, когда мелодия плавно стихнет, и в немом ожидании подняла глаза на зал, ожидая заслуженных аплодисментов. Они не заставили себя ждать — не слишком оглушительные, но довольно громкие. Мало того, лампы стали медленно загораться, рассеивая темноту, и вместо того, чтобы с улыбкой поклониться, Эль застыла в изумлении и шоке.
— Браво! — подскочил с первого ряда Чондэ, хлопая в ладоши и подбадривая подопечную.
Брюнетка молча рассматривала собравшихся гостей — кроме продюсера здесь была вернувшаяся из путешествия Чон А с новым любовником, Кёнсу с женой и Чонин с огромным букетом белоснежных роз, который он неуверенно мял в руках, не решаясь подарить. И всё. Больше никого. Сотни пустых кресел, как молчаливое подтверждение того, что всё прошло и уже не вернётся. Не видать ей больше славы и толп фанатов. Не слышать бурных оваций, не прятаться от надоедливых папарацци. Больше ничего не будет. Никогда.
— Ты была великолепна! — крикнула подруга, поднявшись на ноги вместе с остальными гостями.
— Позволь пояснить! — читая недоумение на лице Эллы, заискивающе улыбнулся Чондэ. — Мы решили устроить тебе сюрприз! Сегодня годовщина твоего дебюта, поэтому мы и собрались здесь, чтобы послушать любимые хиты, а затем отправиться ужинать в один очень хороший ресторан! Подтанцовка ждёт за кулисами. Можем начинать?
Эль не сдвинулась с места, а решивший подойти к ней Чонин, поспешно шагнул назад. Кёнсу тактично отвёл взгляд, наклонившись к что-то шепнувшей ему на ухо жене, а явно не понимающий драматичности момента любовник подруги, осмотрелся в поисках обещанных танцовщиц.
— Это типа прикол? — сипло спросила Элла, больше всего мечтая сейчас о сигарете.
— Нет, — растерянно протянул Чондэ.
— Тогда это была тупая идея!
Когда брюнетка, развернувшись, отправилась обратно за кулисы, «зрители» заволновались, переглядываясь и не зная, что предпринять. Наконец, вытолкнув вперёд Чонина, заняли выжидательную позицию.
— Элла, подожди! — бывший муж в два шага догнал девушку, развернув к себе лицом. — Ты прекрасно выступила! Это тебе.