— Это нормально, надо звонить Ифаню — он её положит в психушку дней на десять, капельки покапает да укольчики всякие поделает, — насмешливо протянула младшая, незаметно поглаживая плечо О. — Я ему всё предлагаю лоботомию ей сделать, а он отказывается.
— И ты так спокойно об этом говоришь? — ужаснулся Сехун.
— Чего? Если ты забыл, то эта дура меня чуть не придушила! — фыркнула Сэ Рон, тут же ласково прильнув к парню. — Зато мы сможем провести всё это время наедине и нам никто не будет мешать!
— Ты же это не специально сделала? — ужаснувшись своей догадке, выдохнул О.
В ответ блондинка лишь улыбнулась и ласково провела кончиком пальца по его скуле.
========== Глава 17 ==========
Комментарий к Глава 17
для настроения рекомендую послушать OLDCODEX — seequret~
На этот раз всё оказалось гораздо хуже, чем прежде, и Ифань сразу предупредил, что срок пребывания Эллы в больнице затянется несколько дольше, чем пара недель. У неё каждый день брали анализы, проводили тесты, светили в лицо лампами, пичкали таблетки, а вены кололи острыми иглами шприцов.
Днём, окружённая врачами, девушка ещё держалась, но стоило закрыться двери за молоденькой медсестрой, сделавшей ей вечерний укол, как Эль начинала отчаянно плакать, уткнувшись лицом в подушку, чтобы её всхлипы не были слышны в коридоре.
Она с содроганием вспоминала тот день, когда очнулась в знакомой палате с огромным окном, выходившим на ухоженный больничный парк. Воспоминания вернулись сразу, захлестнули удушливой волной, вот только в груди больше не было места ярости и злости. Осталось лишь глухое разочарование на саму себя: что не выдержала, поддалась на провокацию и обрекла саму себя на давно знакомые мучения.
К счастью, в больнице нельзя было пользоваться мобильными и Интернетом, поэтому Элла оставалась в счастливом неведении относительно того, что творится снаружи. Она даже попросила Ифаня, чтобы тот никого к ней не пускал — не было сил видеть знакомых, объясняться, улыбаться, даже слушать их не хотелось.
Принимая по утрам душ, брюнетка подолгу смотрела на своё отражение в запотевшем зеркале. Осунувшееся, серое лицо, на котором особенно чётко угадывались ранние морщины, вызывало лишь отвращение. Хотелось разбить зеркало вдребезги, раскрошить осколки в мелкий порошок и смыть в унитаз. Но не только с лицом были проблемы — сама Элла худела на глазах, превращаясь в тощий скелет, обтянутый бледной кожей.
Хоть Ифань и советовал ей почаще бывать на воздухе, Эль предпочитала сидеть в палате. Здесь, кроме удобной односпальной кровати и медицинских приборов, стояла пара кресел для посетителей и стеклянный столик между ними, на котором высилась ваза со свежими цветами. Невысокая тумбочка с одеждой да висящая на стене плазма, которую девушка почти не включала. Ещё была дверь на открытый балкон, заставленный ящиками с цветами, а между ними стояла небольшая кованая лавочка. Эль бы с удовольствием устроилась на ней и покурила, да вот только Ифань отобрал сигареты и не собирался возвращать.
Спустя неделю после пребывания в больнице, психолог решил вызвать Эллу на откровенный разговор — она как раз успокоилась к тому времени и перестала плакать каждую ночь, преисполнившись странной решимости и отчаяния. Перед тем, как идти в кабинет к врачу, брюнетка долго рылась в принесённых Гы Ым вещах и остановила выбор на джинсах и мягкой клетчатой рубашке — расхаживать по коридору в больничной пижаме ей отчего-то совсем не хотелось.
Ифань встретил её с доброй улыбкой и чашкой горячего кофе, стоявшей на краю стола перед креслом. Недолго пошуршав бумагами, он перебрался на диван напротив, раскрыл кожаный блокнот, что-то черкнул карандашом на девственно чистой странице и задумчиво приложил его к губам. Эль пробежалась взглядом по тёмно-синей рубашке, заправленной в брюки, и порадовалась, что Ву не надел врачебный халат, чем непременно заставил бы почувствовать её сумасшедшей.
— Как дела? — просто спросил он, глядя на то, как Элла дует на обжигающий кофе.
— Как они ещё могут быть, если я нахожусь в психушке, — заранее предвидя ответ, хмыкнула девушка.
— Вы же прекрасно знаете, что это не так, — мягко ответил Ифань, продолжая наблюдать за улыбнувшейся пациенткой.
Она была благодарна психологу за то, что тот ни разу не назвал её чокнутой, даже не намекнул на это, по крайней мере в глаза. Они общались много лет, и Ву, кажется, знал все её тайны, но при этом так и не изменил своего отношения, оставаясь всё таким же учтивым, понимающим и толерантным, как в их первую встречу. И даже тот факт, что они до сих пор общались на «вы», не отдалял их друг от друга.
Забавно, что с Ифанем её познакомила именно мать — она лечилась у него от алкогольной и наркотической зависимости. Вскоре плюнула, не дождавшись результата, укатила с новым мужем в Австралию, а Эль, наоборот, начала бегать к Ву за советом, не заметив, как постепенно вместо проблем матери начала рассказывать о своих собственных.
— Расскажете, что произошло? — что-то рисуя на полях блокнота, поинтересовался Ифань.
Брюнетка пожала плечами, неторопливо глотая чуть остывший сладкий кофе. После отставила чашку обратно на стол, прижала колени к груди, обхватила их руками, сложила сверху подбородок и закрыла глаза, воскрешая в памяти тот ужасный день, когда она в очередной раз сорвалась.
— Сэ Рон опять меня довела, — позорно шмыгнув носом, начала свой рассказ Элла.
Продолжая жмуриться, она поведала Ифаню о возвращении сестры из лагеря, инциденте с серьгами, даже о Сехуне упомянула, зная, что психолог не осудит. Мужчина молчал, не перебивал, давая возможность высказаться, изредка тёр пальцами гладко выбритый подбородок и чуть заметно хмурился, когда голос Эль срывался, становясь совсем неразборчивым.
— Вы же понимаете, что это была провокация со стороны Сэ Рон, — заговорил он, когда девушка замолчала. — Вашей младшей сестре нравится выводить вас на эмоции, она испытывает от этого наслаждение. Грубо говоря, она питается вашей злостью. Сэ Рон уже не маленький ребёнок, и я бы хотел дать скромный совет: вам лучше жить отдельно — так будет меньше поводов ругаться.
— Предлагаете разъехаться? — встрепенулась Элла, неожиданно почувствовав в предложении здравый смысл.
— Именно. Хотя бы на время. В любом случае, чем реже вы будете видеться, тем лучше для вас обеих. Сейчас, например, за Сэ Рон приглядывает Кёнсу — я извиняюсь за проявленную инициативу, но всё же связался с вашим помощником, попросив временно присмотреть за девочкой.
В этом был весь Ифань — предусмотрительный на грани фола. Он прекрасно знал, что Элла не против, но всё равно извинялся, мягко и ненавязчиво. Психолог знал, что Кёнсу сможет удержать Сэ Рон в ежовых рукавицах, и именно его всегда оставляли за старшего, когда Эль ложилась в больницу после очередного срыва. До имел множество рычагов воздействия на Сэ Рон — от финансовых до психологических. Никто не знал, как именно они действовали, но девчонка предпочитала не нарываться и лишь фыркала, закатывая глаза на каждую фразу Кёнсу.
— Скажите, как долго меня здесь продержат?
— Возможно, ещё около десяти дней. Нужно провести кое-какие обследования…
— Почему так долго? Со мной что-то не так? — напряглась девушка.
Ифань помялся, после чего перевёл взгляд на повешенную над головой Эллы картину с морским пейзажем.
— Надо проверить кое-что. Но не волнуйтесь, всё в порядке!
— Да уж, — потёрла виски брюнетка. — Ко мне кто-нибудь приходил?
— О, много кто, — улыбнулся Ву. — Вас интересует кто-то определённый?
— М, — кивнула Эль.
— Кто же? Случаем не тот очаровательный молодой человек, который едва не разнёс мне ресепшен и до смерти напугал секретаря? — с лукавой усмешкой поинтересовался психолог.
— Сехун? — девушка густо покраснела и прижала ладонь к губам. — Простите!