Найви смотрела на отдаляющихся зверокрылов, и голос Мирлы к ней едва пробивался:
— Прости, но надо действовать быстро — пока другие не вернулись.
— Что?.. — оказалось, говорить Найви всё-таки может. Она вдруг осознала, что они с Мирлой остались вдвоём. — Почему быстро?.. Что происходит?
— После того, что случилось, тебе надо улетать — прямо сейчас.
— Куда улетать?.. Зачем?
— Сердце острова услышало тебя, — сняв с Найви пояс, Мирла бинтовала ей руку. — Ты готова была отдать жизнь за другого, и обрела силу: о таких случаях легенды слагают! — Мирла склонилась к ней и посмотрела в глаза. — Найви, я знаю, что сделала Цаанги… Знаю, что прежнего фьёрла предала она, что она сотрудничала с Канцелярией.
Ничего не понимая, Найви прошептала:
— Откуда?..
— Не это сейчас важно, — Мирла приподняла её с земли. — Цаанги боялась твоего возвращения из-за славы дома Айн-Гар, но теперь ты ещё опаснее: другие айрины заговорят о тебе, Найви… Ты больше не пешка!
Раздался свист: Мирла позвала зверокрыла. Подняв крыльями ветер, рядом приземлился Анлур.
Найви была как в полудрёме — и совсем без эмоций сказала:
— Я не чувствую своего тела…
— Это пройдёт, — Мирла с неимоверным усилием уложила её на седло (умница-зверокрыл лёг на живот, облегчая задачу), а ноги сунула в стремена. — Ну же, вот так… Тебе нельзя оставаться на Джонге. Я отправлю тебя в надёжное место — Анлур знает дорогу. Ему уже доводилось доставлять раненых.
Прильнув к рыжей шерсти, Мирла что-то зашептала. Затем снова обратилась к Найви:
— Я прилечу за тобой через день или два, — она обвязала Найви ремнём, пристёгнутым к седлу. — Ничего не бойся: теперь всё изменилось — обещаю, ты вернёшься к айринам.
— Но…
— Никаких «но»: улетай!
— Почему вы помогаете мне?.. — прошептала Найви и, позабыв про «вы», добавила: — Мирла, ты ведь не просто созерцатель…
— Я созерцатель… и кое-кто ещё: когда встретимся снова, всё узнаешь.
Мирла крикнула «та-гуон», и зверокрыл взлетел.
Утопая щекой в шерсти Анлура, Найви глядела на Джонг. Остров быстро отдалялся; внизу проплывали навесные мосты, цепочки фонарей горели золотом, а скирвы светили синевой. Сквозь ночь, озарённую Покровом, Анлур летел в неизвестность.
Эпилог
Новые кружева
I
Когда Мирла вошла в комнату, за окном уже забрезжил рассвет.
Эта была комната, где разместили Айвэна; он вновь лежал на синем ложе, только грудь его теперь закрывали бинты, а сон был неспокойным — мальчишка метался в холодом поту. Его губы шевелились, будто он кого-то звал.
Склонившись над ним, Мирла коснулась его лба, и метания прекратились.
— Ты везучий, Айвэн Гилмор, — сказала она. — Даже не представляешь, насколько.
Пообещав Найви, что его исцелят, Мирла слукавила — она и близко не была в этом уверена. Но мальчику повезло: Песня Ветра вырвала его из лап смерти, а потом и лекарь Джонга (тот, кого Найви вчера обнимала) потрудился на славу… Жизнь Гилмора-младшего теперь была вне опасности.
Отойдя от постели, Мирла села за стол, отодвинула корзинку с фруктами, а чернильницу и перья, напротив, придвинула; развернула пергамент и, макнув перо в чернила, стала быстро писать.
Этот процесс занял всего полминуты. Закончив, Мирла положила записку на одеяло.
— Тебе придётся за неё драться, дружок, — произнесла созерцательница, с сочувствием глядя на мальчишку. — Со вчерашнего вечера она не просто айрин… А ты всего лишь человек.
Вновь коснувшись его лба (пусть спит сладко и подольше), Мирла вышла за дверь.
В коридоре её ждал лекарь.
— Простите, фиелнэ, но смотритель уже очнулся… и он спрашивает, где принц.
Мирла сдержанно кивнула:
— Принц с Лофи — я сама скажу об этом смотрителю. И… спасибо за ваше зелье.
— Тьямил, фиелнэ, оно называется тьямил, — сварливо напомнил лекарь. — Если смешать его с водой или любым другим напитком, то эффект будет колоссальный: симптомы как…
— …как при сердечном приступе, и никто ничего не заподозрит, — перебила его Мирла. — Я помню.
Вышеназванный тьямил подмешали в вино, которое вчера пил смотритель (именно в вино, а не в воду, чтобы зелье не глотнул Отли). Похожее средство применяла Гайна для контроля над чужим разумом, но Мирле длительный контроль был не нужен: всего минута, чтобы Грэм сказал несколько слов… А главное, чтобы он сказал их принцу.
Накануне вечером, когда небо над Джонгом озарилось светом Покрова, Мирла была уже не у озера — она ушла к юрусу, где поселили Отли с Грэмом. Она видела, как те пошли в лес, но следом не направилась (а потому не знала о нэрцерах, представших их взорам; лишь когда принц позвал на помощь, Мирле стало известно о чудовищах). Стоя за деревьями, она колдовала — ей нужно было внушить смотрителю, что перед ним Асселина.
Затем она произнесла:
— Я должен был, понимаешь?.. Я не мог по-другому!.. Если бы я не приказал… Если бы не эти пожары, всё было бы хуже! Уж ты-то должна меня понять!
Бедняга Грэма (спасибо зелью) повторил всё слово в слово, даже не подозревая, что он был куклой в чужих руках.
Ну а вишенкой на торте стали последние предложения:
— Я же хотел как лучше! Да, я лично всё спланировал… я приказал поджечь города, но иначе Нургайл не избежал бы войны! Скажи, что я поступил верно — умоляю, скажи это!..
Мирла даже удивилась, как легко всё прошло: подсознание смотрителя совсем не противилось. Наверное, он и сам хотел всё это произнести.
Созерцательница поглядела на лекаря:
— Надеюсь, случившееся останется между нами?
— Разумеется, фиелнэ — от меня никто ничего не узнает. Но могу я спросить, зачем вы так поступили?
— Можешь, Ксай, — Мирла обворожительно улыбнулась. — Только это ведь не значит, что ты услышишь ответ.
В другом крыле её ждала ещё одна комната.
Сюда доставили Грэма, пока он был без сознания. Конечно, рискованно было поселять его во дворце, рядом с Гилмором-младшим, но мальчишка ведь пока не очнулся… А когда он очнётся, Грэма здесь уже не будет: на его счёт у Мирлы были большие планы.
Войдя без стука, она сообщила:
— Принц с одной из служанок. Не беспокойтесь, за ним присмотрят.
Смотритель лежал на низкой кровати — вроде той, где лежал Айвэн. Не так давно ему солгали, что он перенёс сердечный приступ, и лорд Грэм легко в это поверил: в сорок семь лет (именно столько ему стукнуло месяц назад) сердце шалит у многих — даже у тех, кто не получал удар в грудь от тайру и не пил эликсиры, которыми пичкал себя смотритель… А уж после всего этого любой приступ казался закономерностью.
Но лорд Грэм сейчас тревожился не о здоровье: вчерашний взгляд Отли стоил пяти приступов сразу.
— Принц не хочет меня видеть, верно?
Мирла не стала отвечать — зачем, если ответ известен? Вместо этого она сказала:
— Я знаю, кем он вам приходится.
Лорд Грэм поднял на неё глаза. За минувшую ночь мешки под ними потяжелели, да и всё его лицо носило отпечаток болезни; тьямил, приготовленный лекарем Джонга, повлиял даже на внешность.
— Он ваш сын, — сказала Мирла.
Смотритель молча отвернулся.
— Вы можете обмануть двух подростков, но не меня, — Мирла сверлила его взглядом, — и не рядом с сердцем острова. Ваши чувства как на ладони: это любовь родителя к ребёнку. Я вижу даже сходство между вами, хотя заметить его сложно.
— Мне казалось, мы не похожи, — усмехнулся лорд Грэм.
Он не стал отпираться — в этом не было смысла.
— Ещё как похожи, — возразила Мирла. — Он смотрит в точности как вы.
Где-то прокричал зверокрыл: крик походил на трель енота, но был куда громче. Таким кличем самец звал подругу.
— Что ещё вам известно? — спросил смотритель.
Отогнав взглядом бабочку, Мирла ответила:
— Помощь айринов нужна вам не только для защиты Отли: спасти его от брата можно и в Нижнем мире. Ваша вторая цель — посадить мальчика на трон. И вы намерены убедить Цаанги помочь вам.
— Это в ваших же интересах, — лорд Грэм взглянул на неё снизу вверх. — Я не хотел, чтобы нэрцеры достались Дариону, но так уж вышло. А в его голову может взбрести что угодно.
— Например, послать к нам армию?
Лорд Грэм промолчал — он не знал, что у Дариона на уме… Вполне возможно, один хорш. А тогда всё ещё хуже: им легко манипулировать.
Помани хоршем короля — и получишь королевство.
Мирла с укором сказала:
— Прилетевшим вчера отрядом командовала Гайна — она хотела добраться до сердца острова…