Айвэн вновь застонал. Обогнув пламя, Найви вгляделась в его лицо — напряжённое, с плотно сжатыми губами; стоная, он не размыкал их. На его лбу блестел пот.
Найви опустилась на колени. Мальчишке снился кошмар, и его следовало разбудить.
Но затем Найви передумала.
Как-то раз она проделала одну хитрость: подобно тому, как «общалась» с пчеложуками, коснулась сознания спящей Эмили — её тогда тоже мучил кошмар. И Найви сумела его прогнать.
Приложив кончики пальцев ко лбу Айвэна, она закрыла глаза… и вздрогнула.
Его сон был столь отчётлив, что ей передались образы: ступени, уходящие во тьму… фонарь в левой руке… кинжал в правой…
Кинжал?..
Да, именно кинжал — блестевший в свете фонаря и холодивший ладонь.
В мыслях внезапно всплыло слово «Фарнайл». Ноздри уловили запах камня. А ноги шли куда-то вниз, в затхлый мрак с тишиной… которую прорезал вдруг голос Айвэна:
— Что ты делаешь?
Распахнув глаза, Найви отпрянула. Мальчишка проснулся и смотрел на неё.
Мгновение словно растянулось, а потом он вскочил:
— Ты что, влезла в мой сон?! Использовала айринскую магию?!
— Я не хотела… — промямлила Найви.
Ей показалось, что лицо его пошло пятнами… Хотя наверное, это была лишь игра света.
— Как ты посмела?!
— Да говорю же, я не нарочно! — она тоже разозлилась и встала. — Тебя мучили кошмары, ты стонал… я просто хотела помочь.
— Помочь?!
— Я это умею…
— Что ты видела?
— Да ничего…
— Что ты видела?!
— Какой-то подвал, — призналась Найви. — Ты спускался туда с фонарём и… — она сглотнула. — И с кинжалом…
Он несколько секунд злобно глядел на неё, а затем отвернулся:
— У тебя не было права…
— Я же сказала, что хотела помочь! — вспылила Найви. — Сначала думала тебя разбудить…
— Ну так и разбудила бы!
— Послушай, — она твёрдо решила прекратить ссору, — если бы ты не проснулся, я бы и правда помогла — ты бы спал до утра, но уже спокойно. В твой сон я влезать не собиралась, — Найви помедлила и закончила: — Обещаю больше так не делать.
Айвэн метнул в неё испепеляющий взгляд. Фыркнул и вновь уставился на лес. Затравленный зверь — вот кого он сейчас напоминал.
И Найви вдруг поняла, что никакой он не преступник — пусть в его сне и был кинжал.
Он не преступник, он — жертва; это чувствовалось по отчаянию в каждом его движении.
— Твой сон ведь связан с ловчими? — спросила Найви.
Айвэн молчал. Стоял к ней спиной и молчал.
— Если бы ты просто сказал мне… — она пыталась найти слова, чтобы до него достучаться. — Сказал, почему тебя преследуют… тебе стало бы легче… Так всегда бывает, когда с кем-нибудь говоришь.
— Чушь, — отрезал Айвэн.
— А ты проверь, — не сдавалась Найви. — Ты ведь ещё не пробовал.
Он развернулся с обречённостью в глазах — будто смотрел не юнец, а старик.
— Зачем тебе это? Даже если я всё расскажу, это ничего не изменит.
— Глупости, — Найви чувствовала, что почти убедила его. — Кое-что я уже поняла из твоего сна. Ты совершил что-то страшное… Но ты этого не хотел, ведь так?
Айвэн переменился в лице, и она осознала свою ошибку: о «вторжении» в его сон напоминать не стоило.
— Что бы я ни совершил, тебя это не касается, — процедил он. — Хочешь, чтобы я с тобой шёл — на здоровье. Но говорить я ничего не обязан!
Найви снова разозлилась:
— Тогда ори по ночам от кошмаров — это проще, чем с людьми разговаривать?
Уязвлённый, он глянул на неё с бессильной злобой и пошёл прочь.
— Надеюсь, тебе встретятся медведь или волки! — крикнула Найви. — С ними ты быстро найдёшь общий язык!
Айвэн почти скрылся за деревьями, и она испугалась, что он и правда уйдёт. Но он вернулся. Найви уже собралась извиниться, как вдруг услышала:
— Я жил в замке, в Фарнайле. Этот замок…
И ей стало ясно, что он и сам хотел всё рассказать. Она лишь сдвинула барьер, мешавший ему это сделать.
…Позже, вспоминая ту ночь, Найви видела его глаза, — а в них были костёр и боль. Когда он закончит, из них польются слёзы. А ещё она запомнит фразу, что прозвучит в конце: «Не предавай себя».
Глава 5. Не предавай себя
I
Ключевым в рассказе Айвэна было слово, которое в королевстве слышал каждый: толкователи.
«Толкователи — это кудесники, — говорил старик Дилтроу, присматривавший за Айвэном в замке. — Они мельчат солнце в колбах, в змеевиках гоняют кровь и саму Смерть присыпают пеплом, словно пёс, зарывающий кости». Айвэн не знал тогда, что такое колба и как можно пеплом присыпать смерть (хотя последнего он не понимал до сих пор), но одно усвоил твёрдо: толкователи занимаются чем-то важным.