— Чары Гайны… тебя бы… усыпили… если бы ты… не выпил… это… — он скосил взгляд на склянку в руке сына. — Тебя нашли бы… рядом со мной… А кинжал… наверняка… отравлен. Мне… мучиться… недолго…
Айвэн мотал головой, надеясь проснуться, а отец уже шептал:
— Здесь делали… страшные вещи… я делал. Знал, что нельзя… предал всё, во что… верил… — магистр закрыл глаза. — Набедренный мешок… под кроватью, в моих… покоях…
Лицо его стало неподвижным, но затем глаза открылись — и в омертвелой тишине он произнёс:
— Не предавай себя… Никогда, ни под каким… предлогом… не предавай… себя.
…Взгляд отца был устремлён в пустоту, а Айвэн сидел рядом — хоть и знал, что надо бежать. Может, он просидел так минуту, а может, и час. Наверное, он должен был плакать, но не мог — онемели даже слёзы, которым полагалось литься.
Потом вновь кто-то зашипел, и он вздрогнул.
За ближайшей решёткой сверкнул металл — будто цепь или ошейник. Во мраке угадывалось движение. Раздалось звяканье, потом тяжёлая поступь.
Вскочив, Айвэн побежал к лестнице, боясь даже взглянуть в сторону арок.
Набедренный мешок… под кроватью, в моих… покоях…
В комнате отца он нашёл, что искал — мешок с монетами. Вернувшись к себе, Айвэн переоделся в дорожную одежду. Его трясло, руки дрожали. Мешок к ремню он пристегнул чуть ли не с пятой попытки.
Затем он взял нож — и по странному наитию прицепил его к лодыжке (поместил в особые ножны — подарок наставника Хонса). Этим ножом он перережет верёвку, которой его вскоре свяжут, и с ним же нападёт на Гайну. А вот монеты сгодятся ненадолго: ловчие заберут их в «Приюте путника», и деньги сгинут на дне Серпа.
В конюшню он пролез, будто вор. Никто не видел, как он покинул Фарнайл — разве что дождь, бивший по капюшону. И когда скакун нёс его прочь, вряд ли кто слышал стук копыт.
…А утром его пронзила боль: возможно, так действовал эликсир отца, или то были последствия применённой Гайной магии. Айвэн перестал понимать, куда едет, да и в седле держался с трудом. В таком состоянии он пробыл довольно долго, пока не упал в овраг и не провалился в беспамятство. Очнувшись, он даже не понял, где находится. Несколько дней он брёл через лес, не зная, куда, не зная, зачем, не зная, что будет дальше… Пусть звучит это цинично, но стремление Гилмора-старшего отдалиться от сына принесло сейчас пользу, поскольку Айвэн не чувствовал, что потерял семью — настоящей семьи у него не было давно. Питаясь ягодами, он просто шёл и думал, что теперь делать. Сначала надо найти город — любой, который ближе всего. Значит, нужно выйти на тракт.
Вот на тракт он и вышел — и встретил там девочку с серебряными волосами, в которых, как он сам же заметил, застряли листья.
***
Костёр снова горел в полную силу — Найви подложила в него веток, когда Айвэн начал свой рассказ. Но теперь она и не думала следить за костром; после всего, что прозвучало, Найви едва могла шевельнуться.
— Из-за меня… — сказал Айвэн. — Я только потом понял: отец делал, что требовали, потому что Грэм с Норбом грозились меня убить. Чем бы он ни занимался в своих лабораториях, он это делал ради меня.
Айвэн отвернулся, и стало ясно, что он плачет. Бесшумно — просто слёзы по щекам текли. Они тускло поблёскивали в свете пламени, рисуя дорожки на смуглой коже.
— Я даже ничего ему не сказал… совсем ничего.
Найви потрясённо молчала. Она и рада была бы облегчить его боль, да только вряд ли это было возможно.
Как же она виновата!..
Она привела к нему ловчих, из-за неё Айвэн чуть не погиб. А ещё он лишился всех денег. Добравшись до города, он смог бы на них жить, — а что ему делать теперь?
— То, что ты мне рассказала… — произнёс вдруг Айвэн. — Про твоих родителей… это всё правда?
— Клянусь тебе, да! — с пылом ответила Найви. — Лошади понесли, потому что я узнала ту ловчую! Со мной так бывает — животные иногда чувствуют то, что чувствую я.
И она поняла — в этот раз Айвэн ей поверил.
Они легли по разные стороны от огня.
— Зачем ты идёшь на север? — спросил Айвэн.
Найви приподнялась:
— В Брелоне есть один человек… очень хороший человек. Возможно, он нам поможет. Нам обоим.
Они какое-то время молчали. Где-то кричала вертишейка, привлечённая, возможно, светом костра — или ей просто не спалось. В небе серебрились звёзды.
Разглядывая созвездия, Найви тихо проронила:
— А ведь это очень странное совпадение…