** Госпожа.
Глава 2. Встреча
I
Был летний вечер, и вершины холмов к западу от Прилесья окутались золотым маревом. Миновав подлесок из бересклета и орешника, Найви остановилась. До этого она была на привале, когда солнце стояло ещё высоко, но теперь оно сползало к холмам, и воздух, став прохладнее, подёрнулся янтарной дымкой.
Найви прислушалась.
Тихо — лишь стрекочет сверчок, да доносятся издали крики сойки. Надо было спешить; в Прилесье поговаривали, что у деревни видели волков. Найви не очень-то в это верила — не выходят волки так близко к людям, но оставаться тут в сумерках не хотелось.
Настроение её было скверным: в аббатстве уже заметили, что её нет… Мать-настоятельница, конечно, добрая, но любому терпению есть предел. Найви гадала, как выкрутиться: сказать, что искала целебные травы? Но ведь трав она не принесёт… Нарвать их специально, для «алиби»? Так их же найти надо, а она и так с утра на ногах… Хорошо ещё, что не в платье пошла.
Одежда на ней была охотничья: штаны из полотняной ткани и хлопка, кожаные сапоги, приталенная куртка поверх льняной рубашки. На поясе — кинжал в ножнах (при виде его мать-настоятельница пришла бы в ужас, а сестру Грету хватил бы удар). И кинжал, и одежду Найви выменяла у купца на пыльцу белой архии: её можно использовать как пудру. Купец всё допытывался, как ей удалось эту пыльцу достать, а Найви лишь усмехалась.
Скажи она, что выпросила пыльцу у пчёл, купец бы вряд ли поверил.
Причёска у Найви была мальчишеская. Раньше её серебристые локоны были длинными, и по настоянию сестры Зары (чёрт бы её побрал!) Найви заплетала их в косу, — но ей это надоело, и она их отстригла. Теперь её волосы не доставали до плеч, а ложились как попало… смотря как ветер подует.
Сойдя с пригорка, Найви села на кочку. Впереди было озеро, среди мшистых камней рос папоротник. В прибрежных кустах голосила лягушка.
Блеск воды вызвал тоску — искупаться бы сейчас!.. Но в монастырь тогда до ночи не успеть.
«Нет уж, — решила Найви, — лучше забыть пока о мелких радостях жизни…»
Прикрыв глаза, она раскинула руки.
Совсем скоро зажужжал пчеложук — громко, настырно… Простая пчела так не жужжит. К первому пчеложуку присоединился второй, потом третий, а Найви им отвечала — так, как умеют лишь айрины.
Отвечала шумом мыслей, посылаемых в никуда.
Вскоре над ней вилась дюжина насекомых. Размерами те не уступали синице, так что их было легко рассмотреть: фасеточные глаза, пчелиный окрас, тонкие усики… Были видны даже жвалы, огибавшие хоботок.
Но Найви этих жвал не боялась — пчеложук нападёт, если его напугать, а пугают их только дураки.
Медленно согнув руку, она залезла в карман. Извлекла оттуда склянку и, держа её в вытянутых руках, замерла.
Пчеложуки сразу поняли, чего она хочет.
Подлетая, они трясли лапками: там имелись щетинки, чтобы счищать пыльцу. Но этот вид насекомых собирал не пыльцу, а цветочное масло древоцветов; Найви попросила чуть-чуть масла для себя, и пчеложуки охотно стряхивали его в сосуд.
Через четверть часа склянка наполнилась на треть. Плечи Найви к той минуте отваливались. Решив, что масла хватит, она встала и, как положено, сказала «спасибо». Молча, но её услышали.
На обратном пути Найви думала о приятном.
Масло пригодится ей послезавтра, на ярмарке в честь Летнего солнцестояния (Долгого дня, как говорят в Прилесье); Найви гадала, на что бы его обменять. На карту Нургайла? Новый кинжал? Или, может быть, на книгу? В библиотеке аббатства Найви прочла всё интересное, начав с верхних полок — то есть с книг, спрятанных от неё.
Размышляя об этом, она вышла на тракт и не сразу сообразила, что слышит стук подков.
Поднялась пыль, остановилась телега. В ней сидел прыщавый парень и грыз хлеб. Возница — его ровесник — смотрел на Найви с глупой ухмылкой.
— Подвезти?
— Что, серьёзно? — спросила Найви.
Пыль осела.
— Триста висельников!!!
До возницы дошло, какого цвета её волосы. Прыщавый выронил хлеб:
— Гэрвин, глаза разуй — сдурел, что ли?!
Лошадь заржала, телега покатилась дальше. Найви молча усмехнулась: нечасто она радовалась своим волосам, но сейчас был как раз такой случай.
Только вот с радостью была и боль — хотя за восемь лет пора бы к такому и привыкнуть…
— Они идиоты, — прозвучало вдруг сзади.
Найви резко обернулась.
На дороге стоял мальчишка.
Ветер трепал его чёлку — тёмную и давно не чёсаную. Под глазами залегли тени (как у Зары, когда её артрит мучает), но смотрел он внимательно… Да что там, даже бесцеремонно: он нахальнейшим образом её разглядывал!..