После отдыха в пещере проснулась боль — видимо, руки ободрались основательно. Но Найви к ним не присматривалась: увидишь, что там, больнее будет… А ещё саднило шею в тех местах, где побывали когти тайру.
На вершине она снова села у жезла, привалилась к нему и, поджав к груди колени, глядела во мрак. Сидеть под дождём было холодно, но встать уже не было сил. Найви стала засыпать, и смутные образы досаждали ей, как в лихорадке: то Алисия с Эмили бегут от Ксеноха, то сама она несётся от ловчих, то нэрцер падает с неба, и с него спрыгивает всадник со стрелой в груди… Эти сцены заставляли её вздрагивать в полусне, вырваться из которого Найви никак не могла.
Потом зазвучали голоса — вроде рядом, но как сквозь вату:
— Ла квэр до ир-на сэт карни?
— Ли орно, ёрн. О кор-на джис вар-на.
— Хал ар тэ.
Найви потрясли за плечо, она открыла глаза… и решила, что ещё спит.
Вокруг неё стояли айрины.
Несколько мгновений Найви глядела на них невидящим взором, пока наконец не поняла, что это не сон. Они и правда прилетели.
Найви не заметила, как вскочила.
Все её мысли улетучились, а радость смешалась со страхом («вдруг я всё-таки сплю?» или «вдруг они сейчас улетят?»). Найви смотрела на их лица, на волосы, блестевшие, словно толчёный жемчуг — и не верила… Но даже поверив, не смогла ничего сказать — дар речи в те секунды её покинул.
Под шум дождя прозвучал женский голос:
— Зачем же ты это сделала, глупая?
Вперёд вышла Мирла, уже знакомый ей созерцатель. Как и другие айрины, она была в намокшем плаще, с мечом за спиной. Чуть дальше стоял Грэо — второй созерцатель, знакомый Найви по Брелону.
Остальных она видела впервые.
От волнения Найви не смогла сосчитать их — восемь, может быть, десять… Кто-то стоял рядом, кто-то поодаль. Самые дальние подняли капюшоны, но те, что были ближе, их опустили.
«Чтобы я видела их волосы», — смекнула Найви.
Двое айринов — мужчина и женщина — держали фонари; они были молоды и очень похожи — Найви решила, что это брат и сестра. Чуть дальше сидели зверокрылы.
Во рту у Найви пересохло — впервые за долгое время она видела столько айринов сразу.
— Кто сказал тебе об этом месте? — спросила Мирла.
Взяв себя в руки, Найви твёрдо ответила:
— Неважно — главное, что я айрин, и мне нужна помощь… мне и моим спутникам. И вы не вправе нам отказать.
Она решительно глядела на Мирлу. Та тоже смотрела на неё, но уже не так, как в Брелоне; в том взгляде была жалость, а в этом — намёк на уважение.
— Ну допустим, — сказала Мирла. — И всё-таки — от кого ты узнала про жезл?
— От Грэма… от смотрителя Высшей Канцелярии, — ответ Найви заставил айринов зашептаться. — Он один из тех, кто нас сопровождает.
— Вас?..
— Меня и Айвэна — юношу, которого вы видели в Брелоне. А ещё с нами младший принц королевства.
Лицо Мирлы вытянулось, шёпот айринов стал громче. Брат с сестрой о чём-то заспорили, но Найви мало что поняла — от родного языка она отвыкла, и к тому же мешал дождь.
Она попыталась определить, кто здесь главный, и в итоге решила, что брат с сестрой: те слишком уж надменно смотрели. А ещё их плащи имели странный оттенок; какой именно, под дождём не разберёшь, но похоже, что красный. Плащи остальных были явно темнее, и Найви решила, что они пониже рангом — наверное, простые воины… Что-то вроде личной охраны.
Мирла подошла ближе:
— Я же говорила — нельзя тебе на острова. Ты не представляешь, через что тебе там придётся пройти.
— А вы не представляете, через что я уже прошла, — Найви выдержала её взгляд. — И если вы нам не поможете, Айвэн умрёт.
Найви кратко рассказала о Ксенохе и умолкла, ожидая вердикта.
Мирла несколько мгновений раздумывала. Потом обратилась к «красным плащам», и те ей что-то ответили.
— Где твои спутники? — спросила Мирла.
— В пещере… — Найви кивнула на канат. — Туда можно спуститься прямо отсюда.
— Мы знаем, — бросила женщина в красном плаще.
Заносчивость её тона заставила Найви притихнуть.
Последовал разговор: «красные плащи» спорили с Мирлой. Найви показалось, что в этот раз та на её стороне, а вот брат с сестрой брать её не хотят.
Ей стало ясно, как их зовут: Айя и Льен. Спор длился с минуту, и многие слова Найви узнала: «раненый», «помощь», «должны», «дочь», «отец», «фьёрл»… Но чаще других звучало слово «угроза».
«Какая угроза? — недоумевала Найви. — Они что, обо мне?..»
Наконец Льен, отвернувшись от Мирлы, что-то крикнул — и один из айринов, подбежав к верёвке, стал спускаться.