— Но мы освободили тебя по приказу Кокенпота! — возразил Себастьян. — Не понимаю, почему на нас должны открыть охоту.
— Какой же ты болван! — фыркнула принцесса. — Мнение Кокенпота не имеет ровно никакого значения. Договор, который подписал король, мой отец, с кланом Мастеров замковых дел, гласит, что меня отправляют в заключение пожизненно. А если кто-то заключает контракт с Мастерами, аннулировать его нельзя ни при каких обстоятельствах. Передумать и отменить свое решение в этом случае невозможно. Из этого следует, что с сегодняшнего дня я считаюсь беглой преступницей, которую нужно как можно скорее вернуть назад в камеру, разумеется примерно наказав тех, кто способствовал моему побегу. Кокенпот может говорить и делать что ему заблагорассудится — Мастерам нет никакого дела до его приказов.
— А если вмешается сам король? — поинтересовалась я.
— То же самое. Подписывая договор, он отказался от дальнейших прав решать мою судьбу. Отныне моя жизнь принадлежит клану тюремщиков. В Стране настроений это закон.
— Значит, Мастера замковых дел уже гонятся за нами... — пробормотала я, невольно оглядываясь.
— Нет, сами они не станут этого делать, — поправила меня Дорана. — Обычно они нанимают для этого какого-нибудь опытного охотника, признанного следопыта. Кажется, я знаю, к кому они обратятся в моем случае. Вы когда-нибудь слышали о Человеке со свинцовой головой?
Я содрогнулась. Во время нашей последней миссии, когда мы проникли в арсенал, мне лишь мельком довелось увидеть названного персонажа, но у меня остались о нем самые скверные воспоминания[8].
Это был полубезумный рыцарь, одетый в серые доспехи, выкованные таким образом, чтобы как две капли воды походить на человеческий скелет. Его огромный, бугристый, сильно помятый шлем походил на ухмыляющийся человеческий череп. Его считали неуязвимым и безжалостным. В тот раз мы с трудом ускользнули от него, и время от времени он до сих пор является мне в ночных кошмарах.
— О! — насмешливо протянула Дорана. — Ты что-то побледнела! Не паникуй. Как только универсальная карта будет в наших руках, нам будет легко убежать от него. Мы сможем использовать любые тайные врата, оказавшиеся рядом, а он так и будет тащиться позади в своих тяжеленных доспехах!
По-моему, она сильно недооценивала опасность... несомненно потому, что ни разу не видела Свинцового человека в действии. Я-то знала, что в реальности все окажется не так просто.
С наступлением ночи мы снова разбили лагерь, но костер разжигать не стали, опасаясь, что он выдаст наше местонахождение. Все молчали, настороженно прислушиваясь к лесным шорохам. Вообще-то Человек со свинцовой головой из-за своих тяжелых доспехов всегда передвигался очень шумно, поэтому, при некотором везении, мы могли бы услышать его издалека. Я даже не рассматривала возможность сразиться с ним. Единственный шанс на спасение был убежать от него.
— Когда мы окажемся вблизи границы с Алкатонией, — вполголоса пробормотала Дорана, — нам надо будет вести себя очень осторожно. За мою голову там назначена большая награда, а мой портрет вывешен в каждой деревне. Отец Седрика просто трясется при мысли, что я могу снова встретиться с его сыном. Все из-за этой дурацкой выдумки про поцелуй, вызывающий атомный взрыв.
— А ты хотя бы знаешь, где отыскать колдунью, чтобы добыть у нее зелье безразличия? — прогавкал Синий Пес.
— Да, Алкатония — страна магии, и колдуны там есть повсюду. К тому же зелье безразличия там в таком же ходу, как у вас аспирин. Я ведь уже говорила, им очень часто пользуются, чтобы сгладить отношения между людьми, которые ненавидят друг друга. Без него жизнь сильно бы осложнилась... Кстати, это снадобье было включено в меню автоматов по выдаче еды и напитков, установленных в каждой камере тюремной башни. Некоторые заключенные пристрастились к нему, но только не я. Я слишком боялась, что смогу забыть Седрика.
На протяжении двух последующих дней Дорана безостановочно надоедала нам со своим Седриком, подробно описывая какие-либо его качества, цитируя его остроты или превознося его храбрые поступки. Себастьян и Синий Пес уже буквально кипели от едва сдерживаемого раздражения. Я же старалась просто не вслушиваться, и вскоре болтовня принцессы превратилась для меня в бессмысленный шумовой фон.
Конечно, я знала, что у влюбленной девушки голова полностью занята ее прекрасным принцем, но в данном случае это уже выходило за рамки разумного. Каждая мелочь становилась поводом для того, чтобы снова заговорить о Седрике. На одном из привалов Дорана даже набрала немного сырой глины и слепила из нее маленький бюст своего избранника. Должна признать, что скульптурка получилась очень даже ничего, хотя постоянное пережевывание одного и того же начинало изрядно действовать нам на нервы.