— Беги вперед! — крикнул мне Себастьян. — Я займусь ими!
Я не очень ясно поняла, что произошло потом, но мне показалось, что из кончиков его пальцев вдруг выросли длинные острые когти, и размахивая ими как саблями, он начал рубить головы рептилиям, которые ринулись за нами следом. Десятки зубастых треугольных голов взлетели в воздух, попусту разбрызгивая яд.
— Беги! — умоляла я. — Их слишком много! Тебе не справиться со всеми!
Я знала, что его вот-вот с головой накроет волна ползучих тварей, хлынувших из ямы.
И я не хотела, чтобы его укусили, и он стал таким же, как они!
Наконец он побежал за мной. С отчаянно бьющимся сердцем мы бросились к лошадям.
Три или четыре змеи попытались преградить нам дорогу, но Себастьян обезглавил их одним взмахом руки.
— Скорее! — кричала Дорана. — Лошади бесятся, я не могу их удержать. Они сейчас унесут меня!
Я вскочила в седло, и моя лошадь рванулась с такой скоростью, что я едва удержалась в стременах. Обернувшись, я увидела, что дорога, по которой мы отступали, уже полностью покрылась змеями и выглядела теперь как медленно разворачивающийся чешуйчатый ковер. Самое жуткое зрелище в моей жизни!
Глава 7
Выйдя из оцепенения, кран начал отчаянно биться в мешке, притороченном к моему седлу. В общем, вел себя точь-в-точь как разгневанная змея и хлестал бок моего коня, как плетью.
— И что, он все время будет так? — спросила я у Дораны.
— Боюсь, что да, — ответила та. — Это только в сказках волшебные предметы готовы помогать своим обладателям. В реальности они всегда ведут себя как дикие звери и приручить их удается очень редко. В лучшем случае они пытаются сбежать, а в худшем — убивают тех, кто имел наглость их изловить.
— И как же, интересно, нас может убить кран? — фыркнул Себастьян.
— О, очень просто, — обронила Дорана, — он может задушить тебя этой гибкой трубкой, которая служит ему телом. Ему всего-то надо обвиться вокруг твоей шеи петлей и сдавить ее покрепче.
— А каким образом мы убедим его подчиниться нам? — снова задала я вопрос.
— С помощью все той же костяной флейты. Пока я буду наигрывать мелодию, он будет спокойным и послушным. Но если флейта сломается или мы ее потеряем, мы больше никак не сможем на него повлиять.
Я стиснула зубы. Конечно, в конце концов у каждой проблемы находилось решение, но это решение вызывало очередную проблему и так далее до бесконечности... Если так пойдет дальше, до конца мы никогда не доберемся!
Мы снова двинулись по дороге вдоль границы, туда, где высилась башня, в которой был заточен принц Седрик. Лошади начали проявлять признаки усталости, и мы решили разбить лагерь. В желудке у меня урчало от голода. Никакой еды у нас не осталось, и пришлось удовольствоваться несколькими дикими яблочками (жуткая кислятина!) и горсткой пыльных ягод ежевики, сорванных у обочины.
— Я бы мог поохотиться, — сказал Себастьян, — но у меня такое ощущение, что этот лес совершенно необитаем.
— Звери разбегаются из-за тебя, — усмехнулась Дорана. — Чуют запах оборотня и мчатся прочь со всех ног. Не боятся одни только монстры, но их ты едва ли одолеешь. Да и в любом случае, в этом нет смысла, потому что мясо монстров по определению несъедобно, и к тому же от него покрываешься прыщами.
Чувствуя, что назревает очередная ссора, я вмешалась с предложением:
— А что, если нам воспользоваться случаем и полить карту проявителем? Теперь, когда у нас на руках все ингредиенты, возможно, пришло время заняться более серьезными вещами?
— Точно, — согласилась Дорана, доставая из сумки костяную флейту. — Я начну играть, и как только кран впадет в транс, схватите его и откройте прямо над картой, как вы бы поступили с обычным краном.
Звучало не так уж сложно, и мы принялись за дело.
Принцесса поднесла флейту к губам, и чарующая мелодия потекла среди деревьев. Медный кран постепенно угомонился в своем мешке, и я развязала кожаный шнурок. Себастьян тем временем разложил листок со стихотворением 189 на плоском камне. Крепко сжимая кран в руках, я сделала, как велела Дорана. Из него вытекла тонкая струйка жидкости, оросив листок бумаги. Как только крохотная страничка полностью промокла, я завернула вентиль и снова сунула кран в мешок. Медная трубка, образующая его тело, достигала двух метров в длину, и мне вовсе не хотелось, чтобы она обвилась вокруг моего горла. Как только мешок был крепко завязан, Дорана перестала играть.