- Мы говорим об этом утром, Илисса, - пресёк он все расспросы.
- Но...
- Утром, - широкие брови сурово нахмурились. Я вздохнула. - А сейчас иди спать, - гораздо мягче сказали мне.
Я ушла, но заснуть, конечно, больше не смогла - да и не пыталась. Мысли крутились вокруг того, что могло случиться. И почему-то, было ли то чутьё или предубеждение, мне казалось, что в этом каким-то образом замешаны вампиры! Остаток ночи я провела в библиотеке. Отвлечься чтением не удалось: буквы разбегались перед глазами; воображение, подстёгиваемое страхами, рисовало варианты развития событий один страшней другого.
В конце концов, я отложила книгу - всё равно сосредоточиться на ней не получалось. Раздвинула тяжёлые шторы, впуская тусклый свет и забралась на подоконник. Там, прислонившись головой к стеклу, я ждала утра. Ночь постепенно отступала, вытесняемая рассветом. Солнечные лучи, поначалу бледные, набирали силу, озаряя землю благословенным светом.
Красиво - но душа, трепещущая в ожидании, отказывалась воспринимать эту красоту. На миг кольнуло сожаление, что первый же день дома омрачён: "Не так я рассчитывала его провести!" Впрочем, я тут же устыдилась собственному эгоизму: на отце лице не было, а я о себе думаю!
За дверью слышались шаги; со двора доносился звук голосов, ржание лошадей, лай собак. Дом проснулся; утро наступило. Я ещё немного помедлила, потом слезла с подоконника и снова направилась к отцовскому кабинету. Поколебалась несколько секунд, прежде чем постучать, страшась услышать недобрые вести.
Стучать не потребовалось: отец сам открыл дверь. Посмотрел на меня и велел следовать за ним. Удивляясь про себя, я беспрекословное послушалась, не медля и не задавая вопросов. Сила альфы, волнами расходившаяся от отца, заставляла волчицу во мне поскуливать и прижимать уши. Мы вышли из дома, дошли до поляны, на которой проводились собрания, делались объявления и, конечно, устраивались празднества. Сейчас здесь была толпа народу: собрался весь клан.
Все взгляды обратились на отца. "Он позвал нас, чтобы рассказать!" - догадалась я под учащённый перестук сердца. Не я одна была встревожена: на лицах женщин тоже читалось беспокойство. Мужчины выглядели непроницаемо спокойными, но у нас иначе не принято - кто не владеет собой, тот не мужчина. Детей не было - ни одного, и это само по себе указывало на то, что речь пойдёт о чём-то серьёзном. Обычно вокруг всегда носилась ребятня, звеня голосами и заливистым смехом.
Но, когда отец заговорил, я порадовалась, что дети сегодня не присутствуют: это было не для их ушей! Я сама едва удерживала видимость какого-то самоконтроля. Пришлось так стиснуть кулаки, что ногти вонзились в плоть: это немного отрезвило, не позволяя поддаться бессильному, раздирающему гневу. Я прошлась взглядом по лицам присутствующих: все они были искажены от ярости и боли; даже мужчинам с трудом удавалось сохранять бесстрастность.
- Точно ли это? - раздался голос одного из них, когда отец замолчал.
- Я видел деревню собственными глазами.
Я сглотнула вязкий ком, борясь с тошнотой и слезами. "Все, все погибли! И как?!" Позади раздались сдавленные рыдания.
- Это война! - шёпот охватил поляну, прокатился гулом, окреп, превратился в рокот…
- Возможно, - немножко силы альфы, подбавленной в голос - и все звуки затихли. Оборотни стояли молча, не двигаясь, впившись взглядами в своего вожака, ожидая что он скажет.
- Всё указывает на вампиров, но мы не станем объявлять войну до того, как будет проведено магическое расследование.
Негодование присутствующих вырвалось из-под контроля, наэлектризовав воздух. Напряжение было физически ощутимо. Однако ни мускул не дрогнул на лице отца. Он стоял спокойно, возвышаясь надо всеми, как скала – не сдвигаемая и несгибаемая.
- Чего ждать?! Всё и так ясно! Вампиры подло атаковали нас! Они сами начали войну! - слетали с сотен губ горячие обвинения.
Я крепче сжала кулаки, испугавшись за отца: против альфы может выступить любой несогласный и оспорить его право на власть в честном бою. "Что, если?.."
- Выглядит именно так, - признал отец, легко заглушив глас недовольных. Сильный, звучный голос, исполненный непоколебимой уверенности, легко разнёсся над поляной; оборотни притихли, вслушиваясь. - Но что если нас хотят заставить так думать?
У меня от изумления открылся рот: я подумала, что ничего глупее не слышала! Кто, если не вампиры, мог вырезать жителей целой деревни?! "Конечно, это они!" Ошеломлёнными выглядели все, но мужчины быстрее взяли эмоции под контроль. И если у женщин реакция была схожа с моей, то вторые, похоже, были склонны допустить, что отец не ошибается. Потому что, когда раздался новый всплеск гнева, мужских голосов слышно не было. "Это всё муштра! - сердито подумала я. - Их с пелёнок учат подчиняться альфе! А мы, женщины, обладаем большим свободомыслием".