– Спасибо, что вы пришли, майор.
Весь двор наблюдал, как он нахмурился, глядя на протянутую руку. Она ждала, приподняв брови. Наконец он принял руку, но, судя по всему, великая милость, которую это символизировало, не произвела на него особого впечатления. Однако в тот момент, когда его пальцы сомкнулись на ее пальцах, София испытала радостное возбуждение.
Гейбриел, кажется, тоже почувствовал нечто подобное. Потрясенные, они взглянули друг на друга затаив дыхание. Жгучее воспоминание об их тайной ночи, проведенной вместе, казалось, заряжало воздух электричеством, как перед грозой.
София боялась, что покраснеет на глазах у всех придворных. Ее тянуло к нему так же сильно, как прежде.
Гейбриел медленно поднес к губам костяшки ее пальцев. Она затаила дыхание, когда его теплые и гладкие, как атлас, губы прикоснулись к ее пальцам. Никогда еще обычный поцелуй руки не ощущался как нечто упоительно-греховное.
Уголком глаза она заметила леди Алексу, разглядывающую его с явным интересом, но ее кокетливая подруга пусть лучше даже не мечтает о нем. Делиться Гейбриелом София не собиралась ни с кем, так что Алексе придется на сей раз умерить свои аппетиты. Правда, последнее время Алекса была сама не своя: ее очень сильно потрясло ночное нападение. С тех пор как София вернулась жива и невредима после пребывания на ферме, подруга так и льнула к ней.
Как только Гейбриел выпустил из руки ее пальцы, она опустила глаза и постаралась собраться с мыслями. Восстановив самообладание, она одарила его королевской улыбкой и обвела рукой тронный зал.
– Добро пожаловать, майор, в мой временный дом.
Казалось, ее самообладание раздражает его. Он снова сердито взглянул на нее.
– Кто вы такая? – шепотом произнес он.
Она многозначительно взглянула на лорда-гофмейстера, который уже огласил ее полное имя и многочисленные титулы. Но Гейбриел продолжал смотреть на нее с недоверием.
– Майор, не желаете ли пройти со мной? – сказала она, не желая обсуждать вопрос в присутствии всего двора.
Музыканты сразу же перестали играть. Все придворные склонились в поклоне или глубоком реверансе и оставались в этом положении, пока она не вышла из зала.
София повела Гейбриела в смежную комнату, и ее греческие телохранители последовали за ней. Тимо и Янис сразу же заняли места по обе стороны двери. Ее верные стражники практически не выпускали ее из поля зрения.
Проходя мимо, она с благодарностью взглянула на них и проследовала в Картографическую – обшитое деревянными панелями квадратное помещение, напоминающее старинную шкатулку. Комната была меньше и темнее, чем сверкающий тронный зал, но оборудована всем необходимым для разработки стратегических планов. Стены ее были увешаны географическими картами и диаграммами. Книжные полки провисали под тяжестью пыльных атласов, а на огромных дубовых столах стояли глобусы и лежали стопки книг.
Но самым примечательным предметом в этой комнате была топографическая модель мира в виде большого круга, разложенная на полу, на которой были изображены миниатюрные горные хребты и окрашенные в синий цвет моря, а также нанесены золотые линии долготы и широты.
В соответствующих местах были размещены миниатюрные макеты египетских пирамид, крошечная голубая мечеть в Константинополе, собор Парижской Богоматери, лондонский Тауэр, великий римский Колизей и многое другое.
Модель мира была создана очень давно, однако конфигурация земель оставалась, конечно, той же самой, чего не скажешь о собственности на землю и названиях стран, которые часто менялись. Часть модели все еще перекрашивалась, чтобы отразить последние территориальные переделы после падения Наполеона.
София пересекла слабо освещенное помещение. Все еще сердитый, Гейбриел последовал за ней, с грохотом захлопнув за собой дверь.
– Не желаете ли что-нибудь выпить? – поглядев на него через плечо, спросила она, направляясь к шкафчику с напитками. – Судя по твоему виду, тебе это не помешало бы.
– К черту твои напитки, я хочу получить ответы! Кто ты такая, и что происходит? – рявкнул он, бросив свой шлем на кожаное кресло с подголовником.
– Разве ты не слышал, что сказал гофмейстер? – спросила она, пытаясь говорить веселым тоном, и плеснула ему в стакан немного бренди. – Я наследная принцесса Кавроса. И нуждаюсь в твоей помощи.
– Почему? – спросил он.
– Потому что кто-то пытается меня убить. Из-за этого я и оказалась на твоей ферме. – Чуть приподняв подол длинного платья, чтобы он не касался пола, она поднесла ему стаканчик, заглядывая в глаза. – Выпей.
В ее сердце все еще жило воспоминание о том ужине на его кухне, когда они сидели за столом, как два обычных человека, мужчина и женщина, которые наслаждаются простой деревенской трапезой.
Все еще сердитый, Железный Майор даже не шевельнулся, чтобы взять из ее рук стакан. София пожала плечами и сама отхлебнула глоток. Она предполагала, что ей это потребуется. Судя по всему, он был очень зол на нее, и выкрутиться будет не так-то просто.
– Я этому, черт возьми, не верю, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, покачав головой. – И что, они хотят, чтобы тебя охранял именно я?
– Боюсь, что это так, Гейбриел. Позволь мне объяснить тебе...
– Уж будь так любезна! – рявкнул он.
Она подняла руку, пытаясь успокоить его.
Он сбавил тон, но продолжал ворчать.
Опасаясь перегнуть палку, она попыталась успокоиться и перешла прямо к делу. Откровенно говоря, она испытала большое облегчение, получив наконец возможность рассказать ему всю правду.
– В то утро, когда ты нашел меня спящей в твоем сарае, я, спасая свою жизнь, скрылась с того места, где на мою карету было совершено нападение. Люди в масках напали на нас по дороге в этот замок.
Когда он слушал ее рассказ, его черные брови грозно сошлись на переносице.
– Для отряда моей охраны это было полной неожиданностью, – сказала она, горестно опустив голову. – Мои люди понесли большие потери, и мой главный телохранитель приказал мне бежать – на том самом гнедом коне, которого ты потом нашел. Следуя заданной схеме, я должна была оказаться в месте с определенными координатами, чтобы мои люди могли снова разыскать меня, когда опасность минует. Так я и оказалась у тебя. Если это не рука судьбы, то я уж и не знаю, что это такое, Гейбриел, – сказала она, с надеждой заглядывая ему в глаза.
Он по-прежнему хмурился.
– Когда я решила спрятаться в твоем сарае, я думала, что здесь никто не живет. Те, кто напал на нас, возможно, еще гнались за мной. Мне нельзя было показываться. Когда ты разбудил меня и сказал, чтобы я уходила, я не знала, что делать. Я была обязана оставаться в пределах этих координат, чтобы меня могли отыскать мои люди. Тебе приходилось служить в роли телохранителя, и ты должен знать, что это общепринятая процедура и что я говорю правду, – продолжала она. Ей так хотелось, чтобы он поверил ей. – Когда ты сам подсказал причину моего появления там, рассказав про своего брата и его проделки... я просто стала поддакивать тебе.
Гейбриел, несколько ошеломленный всем этим, смущенно хохотнул и покачал головой.
– Значит, ты вовсе не цыганка?
– Нет, Гейбриел, – сказала она, улыбнувшись его вполне понятному смущению. – Я гречанка. Позволь показать тебе кое-что. – Она привлекла его внимание к трехразмерной карте и взяла в руку тонкую деревянную указку.
– Что все это означает? – спросил он, глядя на разложенную на полу модель.
– Это мир, – сказала она. Сложив на груди руки, он все еще сердито глядел на нее, а она указкой показала на вход в длинное и узкое Адриатическое море. – Видишь? Под каблуком «итальянского сапога» западнее Пелопоннеса?
Он кивнул, с одного взгляда поняв месторасположение этого района.
– Здесь в виде маленькой пунктирной линии изображены гористые греческие острова. Это и есть моя родина – Каврос. – На карте это выглядело словно хлебные крошки, но она, взглянув на него, робко улыбнулась с явной гордостью. – Если верить преданиям, Каврос – это родина Цирцеи, богини, которая, околдовав Одиссея, в течение семи лет держала его у себя, когда он возвращался домой после Троянской битвы.