Гейбриел вопросительно взглянул на нее.
Она отступила от него на почтительное расстояние, несмотря на огонь в ее темных глазах.
– Нет, Гейбриел, – с сожалением прошептала она. – Мы не можем. Извини.
– Почему? – спросил он, подходя ближе. – Я изголодался по тебе.
– Ты знаешь причину.
– А мне все равно. – Схватив ее за шелковый халатик, он попытался притянуть ее к себе, но она не позволила. – Даже если получу за это пулю, оно того стоит.
– Не говори так, дорогой. – Слегка дрожа, она выскользнула из его рук и, отойдя в другой конец комнаты, поставила свой стакан с вином и накинула на себя теплый бархатный халат, чтобы прикрыться. Гейбриел опустил голову, но, как ни старался, не мог заставить себя пожалеть о том, что на мгновение утратил выдержку.
– Извини, – пробормотал он, когда она вернулась.
– Ничего, – сказала София. – Я сама виновата. Давай-ка лучше сядем, и ты расскажешь мне обо всем, что произошло после того, как я ушла. – София прикоснулась к его спине, но скорее просто заботливо, чем с намерением соблазнить. – Я так рада, что ты вспомнил свою старую уловку. По-моему, мы превосходно разыграли эту сцену.
– Кажется, получилось, – сказал он с довольным видом.
– Лорд Гриффит очень рассердился? А посол знал что-нибудь об этом кинжале?
Гейбриел опустился в кресло, София примостилась на мягком валике дивана напротив него. Он продолжал отвечать на ее вопросы, подробно рассказав обо всем, что произошло после ее ухода.
Поразмыслив над всем этим, София вздохнула и улыбнулась.
– Господи, какой длинный был день! Ты, должно быть, устал. Ты был на ногах с восхода солнца. Как твой шрам после этой поездки верхом? Не болит?
– Со мною все в порядке, – сказал он. – Лучше сядь поближе. – Он потрогал рукой диванную подушку рядом с собой. – Мне нужно поговорить с тобой. Боюсь, тема тебе не понравится.
– Вот как? – Она нахмурила брови и кивнула, явно призвав на помощь всю свою храбрость. – Ладно. Выкладывай.
Гейбриел помолчал, окинув взглядом ее апартаменты. Работа по обеспечению безопасности высоких лиц, которую он время от времени выполнял в прошлом, научила его всегда помнить о том, что во дворцах, подобных этому, даже у стен есть уши.
– То, что я собираюсь тебе сказать, никто другой не должен слышать.
Она взглянула на него с недоверчивой улыбкой.
– Это что-нибудь неприличное, полковник?
Он нахмурился и усадил ее к себе на колени. Очаровательно покраснев, она даже не сопротивлялась, а просто рассмеялась.
Почувствовав прикосновение ее теплого тела к своим коленям, он был как будто поражен электрическим разрядом, и ему захотелось шептать ей на ушко какие-нибудь милые глупости, а совсем не то, что он собирался сказать. Ведь он должен предупредить ее о возможном предательстве в ее ближайшем окружении.
Когда Алекса проходила по коридору перед королевскими апартаментами, Деметриус схватил ее за руку. Он стоял там на страже вместе с тремя другими телохранителями. Мужчина подтащил ее ближе, и она улыбнулась ему.
Его губы прижались к мочке ее уха.
– Следи за ним, – приказал он ей по-гречески.
Чуть отпрянув от него, она вопросительно на него взглянула.
– Иди, – сказал он. – И поторапливайся.
Алекса сдержанно кивнула в ответ и, пройдя немного по коридору, остановилась возле двери, которой пользовались служанки. Оглянувшись на молодых стражников, каждый из которых какое-то время был ее любовником, она увидела, как Деметриус кивком приказывает ей не задерживаться.
Пока телохранители наблюдали за коридором, она бесшумно повернула дверную ручку и проскользнула внутрь.
Было проще простого устроиться поудобнее и подслушивать сквозь чуть приоткрытую дверь служебного входа. К ее удивлению, София и полковник Найт находились не в постели, а сидели, воркуя, на диване, словно пара глупых юнцов.
Она самодовольно ухмыльнулась.
Ах как плохо ведет себя принцесса, подумала она, подглядывая за своей хозяйкой, сидящей на коленях у полковника. Принимает этого жеребца-производителя одна, почти раздетая... Какой скандал!
Полковник Найт беспокоил их всех, особенно ее. Алекса понимала, что с ним надо обращаться осторожно.
Телохранители ему не доверяли, и, судя по всему, их опасение, что ее высочество наняла его для собственного удовольствия, все-таки имело под собой основания. Естественно, у него был блестящий послужной список, но реальная причина назначения этого красавца на пост нового начальника службы безопасности была отлично видна с наблюдательного пункта Алексы.
Никто не мог бы с уверенностью сказать, что он хочет получить от всего этого. Возможно, англичане поручили ему соблазнить принцессу для достижения собственных тайных целей.
Трудно сказать, каковы мотивы полковника, но одно было совершенно ясно: ее высочество влюблена.
Алекса приподняла бровь. Любопытно было бы узнать, какие такие греховные услады предложил ей этот красивый вояка, если София, отпрянув от него, гневно воскликнула:
– Нет! Ты в своем уме? То, о чем ты говоришь, невозможно!
Алекса навострила уши. Некоторые позиции были трудны для исполнения и требовали особой гибкости, но нет ничего невозможного, если имеется желание и чуть-чуть ароматизированного масла...
– Ш-ш-ш... – Полковник снова привлек к себе Софию и что-то зашептал ей на ухо.
Алекса, задумавшись, наблюдала за ними. Если София не отваживается исполнить его необузданные фантазии, то она-то могла бы с готовностью предложить свои услуги.
София вырвалась из его рук.
– Хватит! Не желаю тебя слушать! – крикнула она и зажала руками уши.
– Дорогая, я не хотел расстроить тебя... – сказал он.
– Замолчи, пожалуйста. Ты абсолютно не прав. – Она покачала головой с расстроенным видом.
Алекса наморщила лоб, соображая, не пойти ли ей туда, чтобы помочь.
Откровенно говоря, вкусы у некоторых из этих англичан, казавшихся такими правильными, были абсолютно непристойными даже по ее стандартам.
– Просто подумай об этом, – уговаривал он ее.
– Здесь не о чем думать. Ты ошибаешься, Гейбриел. Верь мне. Неужели ты считаешь меня такой дурочкой? Ты сам не знаешь, о чем говоришь.
Алекса в некотором смятении сочувственно покачала головой. Бедная София! По ее лицу было видно, что ее ненаглядный любовник причинил ей боль.
Какие все-таки мерзавцы все мужчины, подумала она. От любви одни мучения. Поэтому она и не хотела влюбляться.
– Думаю, что тебе пора уходить, – сказала София своему англичанину.
Полковник Найт выпятил квадратную челюсть, но послушно встал и вздохнул, опустив руки по швам.
– Прошу прощения.
София снова покачала головой и, сложив руки на груди, отвела взгляд.
– Я знаю, что ты хотел сделать как лучше, но сейчас, прошу тебя, уходи...
Он так и сделал. Отвесив ей безупречный поклон, он ушел. Отказ Софии его, как видно, тоже расстроил.
Ее высочество закрыла лицо руками и опустилась на кушетку. Какое-то время она лежала не двигаясь, в конце концов подняла голову и, решительно смахнув слезинку, спокойно взяла свой бокал красного вина со стола, где его оставила. Когда она проходила мимо места, где пряталась Алекса, лицо ее было бледным, а глаза немного покраснели.
Алекса нахмурила лоб. Ей до смерти хотелось войти к Софии и задать своей хозяйке кое-какие наводящие вопросы, чтобы узнать, что же все-таки шептал ей полковник. Но тогда София поняла бы, что она уже давно шпионит за ней, как шпионила нынче утром, когда полковник показывал ее высочеству тайный подземный ход.
Алекса не могла допустить, чтобы ее хозяйка узнала правду. Как-никак доверие Софии было единственным, что стояло между ней и вечно присутствующей угрозой расправы со стороны тунисца. У нее мороз пробежал по коже при воспоминании об изогнутом кинжале с его зловещей гравировкой. Ее заставили очень хорошо разглядеть это оружие в тот день, когда похитили на Бонд-стрит, где она покупала какую-то бижутерию.