У него сердце сжималось при воспоминании о выражении ее лица, когда он сказал, что подозревает в предательстве одного из ее телохранителей. Уж лучше бы он держал рот на замке, пока не соберет доказательства.
Он просмотрел записи Леона, но не нашел ничего полезного. Может быть, его подозрительность чрезмерна?
Может быть, как он опасался прежде, его растущие чувства к ней мешают ему правильно судить о событиях?
В следующей комнате царила полутьма. Облако пара окружало почтенного возраста актрису, игравшую роль Дельфийского оракула. Ее плечи обвивала огромная живая змея. По желанию гостей дама предсказывала им судьбу. Гейбриел осторожно окинул взглядом аудиторию и продолжил путь. В последней комнате, через которую ему предстояло пройти, прежде чем войти в бальный зал, играли в карты. Все выигрыши должны были пойти в фонд помощи населению Кавроса.
Его люди, стоявшие на посту в этой комнате, подтвердили, что все в порядке. Гейбриел кивнул в ответ. Окинув помещение бдительным оком, он вдруг заметил, что в дальнем конце комнаты за столом, где играют в вист, собрались его высокородные кузены и друзья семьи. Там были близнецы Люсьен и Деймиен Найты, их зять Уильям, лорд Рэкфорд, а также Девлин, лорд Стратмор, муж лучшей подруги их сестры, практически член семьи.
Все они улыбнулись, заметив его, и сердечно приветствовали, когда он подошел поздороваться.
– Вот и он! Великий защитник!
– Собирается привести зиму в солнечной Греции, бедняжка! Это ли не тяжелая служба!
– Да еще придется все время находиться в компании такой очаровательной молодой женщины.
– Все это труднее, чем вы можете себе вообразить, – заверил их Гейбриел.
– Причем, несомненно, не в одном смысле, а во многих, – рассмеялся, услышав эти слова, его кузен, лорд Люсьен Найт.
Гейбриел игнорировал выпад этого шалопая. Он был благодарен своему зятю за то, что тот постарался пригласить сюда весь клан Найтов. Будучи одним из первых семейств в королевстве, они отлично вписывались в такую изысканную компанию.
– Делайте крупные ставки, джентльмены, – предложил Гейбриел. – Насколько мне известно, народу Кавроса нужны дороги, мосты и многое другое.
– Уж мы постараемся так сильно проиграться, как это позволят нам наши жены, – с манерной медлительностью произнес Люсьен.
– Только держите подальше отсюда Алека, – пробормотал Стратмор. – Ему больше нельзя играть в азартные игры.
– Не беспокойся, супруга не пустит его на порог своего будуара, если он снова хотя бы взглянет на игральные кости, – тихо промолвил Рэкфорд с лукавой полуулыбкой.
– Ну что ж, джентльмены, развлекайтесь. Желаю вам всем удачи. Я должен вернуться к своим служебным обязанностям.
– Может быть, мы приедем навестить тебя, если ты все еще будешь в Греции после Рождества, – сказал Стратмор. – Я не путешествовал целую вечность, хотя, Бог свидетель, когда-то это было моей страстью. К тому же мой дорогой «синий чулочек» говорит, что отдала бы что угодно за возможность провести целый месяц за изучением руин.
– Лучше подожди, пока там не станет спокойнее, – предупредил Гейбриел. – Возможно, в следующем году обстановка будет безопаснее.
– Может быть, ты напишешь и дашь нам знать?
– Сделаю все, что смогу, – ответил он, хотя сомневался, что будет еще жив к тому времени, когда в Кавросе станет достаточно спокойно и его наводнят толпы высокородных туристов.
– Увы, Лиззи будет разочарована, – с улыбкой сказал Стратмор. – Но я полагаю, что если все эти храмы просуществовали многие века, то они продержатся еще год-другой.
– Будем надеяться, – сказал Гейбриел и, кивнув, вернулся к своим обязанностям. Однако едва успел он выйти из игрового зала, как услышал дружный смех в другом конце широкого, переполненного людьми коридора. Оглянувшись, он увидел своего кузена, лорда Алека Найта, который спрыгнул с бутафорской колесницы, катавшей на самой малой скорости гостей по широким коридорам дворца.
Белая лошадка, тянувшая это похожее на игрушку сооружение, была украшена золотым плюмажем, и на нее были надеты шоры, чтобы не пугалась такого скопления людей.
Хохотавший Алек вернул колесницу ее законному владельцу, но актер, нанятый на роль Аполлона, с недовольным видом глядел на него из-под головного убора, изображавшего солнечные лучи.
Судя по всему, он был крайне возмущен тем, что его колесницей взялся командовать какой-то простой смертный.
Златовласый Алек, который, несомненно, гораздо больше подходил на роль бога солнца, сунул ему пятифунтовую купюру в порядке компенсации.
– Возвращаю твой фаэтон, старина, в полном порядке. Извини, но во всем виноваты три грации, которым захотелось прокатиться, а ты, по их мнению, слишком медленно ездишь! – Как всегда, выпутавшись с помощью хорошо подвешенного языка из очередной проблемы, Алек направился к женам близнецов, Элис и Миранде, чтобы помочь им сойти с запяток колесницы.
Миниатюрная светлая блондинка и высокая, стройная, как статуэтка, черноволосая красавица хохотали, довольные своей проделкой, спускаясь с запяток колесницы.
Третьей из трех фаций оказалась обладательница самого высокого титула, Белинда, герцогиня Хоксклиф. Голубоглазая, изящная, потрясающе красивая Бел улыбнулась Алеку, который помог ей спуститься на пол, и с упреком покачала головой.
Увидев, что Аполлон снова взял вожжи в свои руки и вернулся к исполнению обязанности катать гостей – в основном людей преклонного возраста – по дворцу, Гейбриел понял, что порядок восстановлен, и, помахав рукой своим веселым родственникам, двинулся дальше, наблюдая за всем происходящим.
Жаль, что сегодня здесь не смог присутствовать Джек. Лорд Джек Найт был кузеном, которого он знал лучше всех. В отличие от других родственников, с которыми он познакомился только в этом году, после переезда в Англию, Джека он знал не менее десяти лет. Но сейчас он был в Карибском море, где находилась штаб-квартира его компании по морским перевозкам. Гейбриел еще не был знаком с молодой женой Джека, рыжеволосой Иден, но они собирались весной приехать в Лондон в гости – судя по всему, уже с ребеночком.
То, что произошло с ним на пороге смерти, вселило в него уверенность в том, что, как только он выполнит дело, ради завершения которого его вернули назад, он снова возвратится к тому блаженному свету, который увидел тогда, причем на сей раз навсегда. Пока он не встретил Софию, покой, который он ощутил, на мгновение заглянув на небеса, он предпочел бы чему угодно на земле...
– Сын мой! – неожиданно пророкотал глубокий, приятный для слуха голос.
Оглянувшись, Гейбриел увидел своего отца, лорда Артура Найта. Он радостно улыбнулся.
Высокий седовласый аристократ выходил из комнаты, где был организован буфет с закусками и напитками, вместе со своей дородной приятельницей, миссис Клируэлл. У обоих в руках были маленькие тарелочки с греческими деликатесами.
Гейбриел на мгновение задержался, чтобы поболтать с ними. Он всегда был особенно близок со своим отцом и с одобрением относился к его роману с бывшей дуэньей Лили, очаровательной, полненькой, жизнелюбивой миссис Клируэлл.
По правде говоря, оживленная находчивая вдовушка гораздо больше подходила его отцу, чем его мать, насколько это помнил Гейбриел. Но они оба знали, что он при исполнении служебных обязанностей, и не стали его задерживать.
Снова проходя мимо комнаты, занятой Дельфийским оракулом, он заметил свою кузину Джасинду, леди Рэкфорд, с большим вниманием слушавшую вместе с женой Алека Бекки чушь, которую несла предсказательница судьбы.
Он усмехнулся, заметив, как серьезно они, разинув рты, относятся к этому вздору, потом окинул взглядом остальных гостей, которых собралось здесь около пятидесяти, и вдруг заметил, как одна парочка, воспользовавшись полутьмой, целуется в уголке.