– Иносолан, – растерянно спросила тетушка Кэйд, – что это ты держишь за спиной, моя дорогая?
Инос открыла рот, но не могла вымолвить ни слова.
– Шелк! – ответил за нее грозный Сагорн. – Шелк с золотыми драконами.
Как он узнал? Так, значит, он волшебник!
Инос вскрикнула от ужаса и повернулась, чтобы бежать. Сервировочный столик опрокинулся, пирожные и вино разлетелись во все стороны. Огромный серебряный чайник, предмет особой гордости тетушки Кэйд, упал на пол с оглушительным стуком, сотрясшим, казалось, весь замок. Кипяток выплеснулся на половину присутствующих дам.
Сделав шаг, Инос наступила на пирожное с шоколадным кремом и чуть не упала. Кое-как удержавшись на ногах, она пулей вылетела за дверь и понеслась вниз по лестнице, оставив тетушку Кэйд в полном смятении.
4
Чуть не плача от страха, Инос пробежала без остановки все лестницы, проскочила переднюю, гардеробную, приемную и тронный зал. Выбежав в столовую, она перепугала группу маленьких детей, уплетавших обед. Сбегая с террасы, она еще не знала, куда бежит. Встревоженные голуби и чайки вспорхнули, а подкрадывавшаяся к ним рыжая кошка в ужасе вспрыгнула на стену.
Завернув за угол, Инос увидела перед собой открытую дверь дворцовой церкви и юркнула туда. Где же, как не в доме Богов, она может чувствовать себя в безопасности от волшебника?
Она с трудом остановилась в холодном и темном помещении, тяжело дыша и с оглушительно бьющимся сердцем. Церковь была небольшой, на ее сосновых скамьях могли разместиться всего человек двадцать – тридцать. Стены были очень толстые. Говорили, что церковь даже старше самого замка. В дальнем ее конце было два священных окна – одно яркое, другое темное и непрозрачное. Между ними стоял стол для подношений, а на нем – священные весы, их чаши из золота и свинца символизировали борьбу добра со злом. Воздух был сырой и затхлый.
Инос поспешила к столу и только собиралась приклонить колени, как сзади раздался скрипучий голос:
– Ну-ка, что это тут у нас, внезапный приступ раскаяния?
Инос вскрикнула от неожиданности. На передней скамье, сложив руки и выпрямившись, сидела мать Юнонини. Смотрительница часовни была суровой женщиной. Смуглая и черноволосая, в широком черном одеянии, она была почти неразличима в полумраке церкви, и только глаза ее горели мрачным удовлетворением.
– Чему же обязаны Боги твоим появлением, дорогая моя?
– Во дворце волшебник!
– Волшебник? Странно.
– Но это правда!
– Тогда сядь сюда и расскажи все по порядку, – проговорила мать Юнонини. – Тебе лучше не молиться в таком состоянии, ты можешь призвать совсем неподходящих Богов. Молитва требует соответствующего настроя и ясности мысли.
Все еще дрожа, Инос неохотно подошла и села рядом с ней. Ее голова сразу же оказалась ниже, чем у старухи, но хоть ноги доставали до пола. Отношение к ней матери Юнонини никогда не было особенно благожелательным. Та так и не смогла простить Инос за то, что на Празднике зимы девочка передразнивала ее походку вразвалочку. Не помогло даже то, что король заставил заблудшую дочь принести публичные извинения. Нечастые посещения принцессой церковной школы тоже не улучшали дела.
– Что это у тебя в руке? Дай-ка посмотреть. – Юнонини взяла шелк и развернула, поднося его к свету и любуясь. – Прекрасно! Ты, должно быть, принесла это в дар Богам?
– Э… нет.
– А для стола как раз нужна новая скатерть. Красивая ткань! Откуда она у тебя?
– Это… подарок отца на мой день рождения, – проговорила Инос чуть слышно.
– А он, интересно, об этом знает?
– Ну, пока еще нет. – Инос с тревогой оглянулась, чтобы проверить, не стоит ли в дверях волшебник. Сидя рядом с недружелюбной матерью Юнонини и боясь появления волшебника, Инос чувствовала себя в западне.
– Думаю, тебе лучше рассказать все по порядку.
Инос опустила голову и начала рассказывать. Ее дыхание успокаивалось, и сердце билось ровнее. Пусть она и не любила мать Юнонини, от которой сегодня ужасно пахло рыбой, та, по крайней мере, должна была знать, что делать, если страшный волшебник Сагорн найдет ее здесь.
Выслушав ее, мать Юнонини некоторое время молчала.
– Ну что же, – заявила она, немного подумав, – теперь хотелось бы услышать, как ты сама объясняешь эти странные события.
– Ч-что?
– Не говори «что?» с таким видом! Это не подобает знатной даме. Ты ведь знаешь, что я хочу сказать. Все события и действия, дитя мое, содержат как Добро, так и Зло. В этой вечной борьбе мы должны всегда стремиться оказаться на стороне Добра в этой вечной борьбе. Наша обязанность – всегда выбирать Добро, или хотя бы то, что к ближе к нему. Давай начнем с волшебника, допустим даже, что он им действительно является. Как ты считаешь, он добрый или злой?