Когда с моих пальцев сорвались искорки фиолетового цвета, я вообще впала в ступор. Магия? У меня? Это шутка такая? Откуда ей взяться? Или все же… Я даже надеяться на подобное не могла. И сейчас радовалась, как ребенок.
Но чем дальше в лес, тем толще стали партизаны. Как только искорки опали на линии пентаграммы, она засветилась, вспыхнула огнем. Где-то загрохотало. И я испугалась. Сильно испугалась. Тело само спружинило к выходу. Машинально закрыла проход и бросилась бежать. Куда бежала, сама не знала, но в какой-то момент закричала, врезавшись в мускулистую грудь мага. Глядя на него ошалелым взглядом, с дрожью в голосе поинтересовалась:
— Тут бывают землетрясения? Где-то такой грохот был, что я едва не поседела от страха.
— В какой стороне? — холодный и надменный голос мужчины нисколько не напугал. Я же, будто задумавшись, ткнула пальцем вправо.
— Так, я была там, значит, грохотало точно справа, — отчеканила, стуча зубами. — Это привидения разошлись?
— Тьфу на тебя, дались тебе эти привидения, — в сердцах выругался маг. Он быстро перенес меня в комнату. На этот раз перенос прошел уже более сносно. Голова не так кружилась, да и тошноты не было почти.
— Я все равно их найду, теперь просто уверена: они есть, и грохотали именно эта братия, они меня напугать хотели, — с вызовом произнесла, заставив Кориера улыбнуться.
— Смелая девочка, но может не стоит так рисковать? — слишком спокойно и равнодушно осведомился маг.
— Ну уж нет, теперь-то я до них доберусь, найду чем их напугать, как они напугали меня, — твердо заявила, глядя в глаза собеседника.
Самое поразительное в этой ситуации было то, что я не понимала, как он может спокойно позволять мне шастать по подземельям, прекрасно зная, что я могу наткнуться на жертвенный зал. Или… Я похолодела. А если это как раз его план? Если вдруг, наткнувшись на тот зал, меня бы утянула пентаграмма, он в любом случае остался бы в выигрыше, наверное. Или у него другие планы?
Черт! Что-то я окончательно во всем запуталась. А Кориер, заметив мою задумчивость, все решил по-своему.
— Лена, может, откажешься от своей затеи? В подземелье может быть опасно.
— Зря ты это сказал, — вздохнула, потом пояснила: — Девушки моего мира любят принимать вызов. Вот и я сейчас, даже решив отказаться от поиска привидений, после сегодняшнего точно не только продолжу, но и найду их во чтобы то ни стало. Вот увидишь.
— Главное не отыщи проблем на свой очаровательный зад, — предупредили меня, хотя прозвучало скорее как угроза. Но я покладисто кивнула.
Меня оставили одну. После купания забралась в кровать и долго размышляла на тему того, откуда взялся грохот, и что за искорки были на моих пальцах. Загадки множились в геометрической прогрессии, а отгадок пока не предвиделось. Но я твердо вознамерилась добраться до правды. С такими мыслями и уснула.
А утром все пытки повторились, только на этот раз у меня после вчерашнего все тело болело, сегодня оно просто отказывалось от нагрузок, а в меня после физических упражнений еще пытались запихнуть море информации, от которой я готова была завыть. Ну скажите на милость, зачем мне знать, кто с кем спит, а кто с кем враждует тайно или явно? Чем мне поможет тот факт, что одна из фавориток короля встречается с послом соседней державы в трактирах или тавернах?
Но мои вопли остались без ответа, только еще больше стали грузить. Преподаватель на все мои возмущения поднял палец вверх и с умным видом изрек:
— Владеешь информацией, владеешь миром!
И столько пафоса в словах, что я с трудом сдержалась, чтобы не скривиться. Вот зачем, скажите на милость, мне владеть миром? Тут хоть бы с минимумом проблем разобраться, а то, чувствую, еще несколько дней таких нагрузок и меня прикопают где-нибудь по-тихому, потому что сама я уже ни на что не буду способна.
Я украдкой вздохнула. Лучше бы легенды и мифы рассказали, всяк интереснее, чем живет этот народ, какие у него приоритеты, религия и экономика. Но, как сказал мой престарелый преподаватель, незачем забивать хорошенькую женскую голову всякой заумной чепухой. Ну да, а сплетни — это же так умно, интересно и как раз по-женски. Да чтоб ему чихать сто двадцать раз подряд.