– Смею заметить, ваша речь превосходна, а ваши манеры достойны восхищения, – искренне похвалил ее Смирнов. – Они старомодны, несколько церемонны, но тем и прекрасны. Вы удивительная женщина, Лика!
– Мне всегда казалось, что я уже жила когда-то… и теперь мой прошлый опыт пригодился. Читая книги, я ловила себя на том, что переживала нечто подобное, – застенчиво улыбнулась она. – Мама называла меня храброй девочкой, а я оказалась ужасной трусихой! Она ошиблась во мне. Стыдно признаваться, как я провела два дня до отъезда из Ушума: лихорадочные сборы чередовались с приступами паники. Я то смеялась, то плакала… то замирала от странных предчувствий. Словно мне предстояло путешествие в неизведанную страну! Из вещей я взяла с собой кое-какую одежду, подаренное Аркадием ружье, вот эту «булавку» и куклу Чань. В Ушуме раз в три дня останавливался местный поезд из нескольких вагонов, я купила билет и села в него. Ну, подробности длинного пути на перекладных я опущу… так или иначе, мне удалось благополучно добраться до Москвы. Это путешествие стоило нервов, зато я научилась множеству вещей и за неделю узнала больше, чем за все предыдущие годы. Денег хватило, и они даже остались, – отчим позаботился, чтобы я не попала в затруднительное положение. В Москве я нашла квартиру на Неглинной улице по адресу, указанному в записке, познакомилась со Стефанией.
– Кто такая Стефания?
– Экономка, домработница, хранительница жилья… называйте как угодно. Ее фамилия Красновская, она встретила меня необыкновенно радушно, без ее помощи я вряд ли смогла бы столь быстро и успешно освоиться в этом городе. Стефи не задавала никаких вопросов и только учила меня самым элементарным вещам, как несмышленого ребенка. Через пару месяцев, когда я мало-помалу начала привыкать к цивилизованному существованию, она заговорила о том, что следует оформить дарение квартиры. Якобы, это жилье приобрел на ее имя господин Селезнев с одним условием: если он сам или его дочь Лика переедут в Москву, то право собственности должно перейти к кому-то из них. Аркадий Николаевич заплатил ей большую сумму за эту услугу, и еще открыл счет в банке.
– Тоже на Красновскую?
– Нет, на предъявителя. Хотите спросить, сколько там денег?
– Нескромно, но хочу, – признался Смирнов.
Лика наклонилась и прошептала цифру. У сыщика округлились глаза. Судя по всему, мадемуазель Ермолаева очень даже платежеспособная клиентка. Можно смело брать предложенный аванс, без гроша за душой она не останется.
– Да ваш отчим просто новоявленный граф Монте-Кристо! – воскликнул он. – Баснословные доходы нынче приносит таежный промысел. Похоже, Аркадий Николаевич охотился не на соболя, а на золотишко. Или напал в дремучих лесах на алмазную жилу, не иначе! Либо ограбил банк. Потому и скрывался «вдали от шума городского».
– Тише, – испуганно оглянулась Лика. – Вы читаете мои мысли.
– Если не секрет, когда он обзавелся квартирой на Неглинной?
– Через год после нашего переезда в Ушум. Тем летом он пропадал в тайге больше трех недель. Я уже начала волноваться, но он вернулся. Кажется, говорил, что подвернул ногу и отлеживался в охотничьей избушке. Таких в тайге много, на непредвиденный случай. Тогда у меня не возникло сомнений, а сейчас… я больше не желаю оставаться в неведении. Я хочу знать, что вокруг меня творится!
Она замолчала, нервно поправила волосы, вздохнула.
– Это все?
– Нет, – с усилием ответила Лика. – Возможно, мое беспокойство улеглось бы тут, вдали от хутора, от Ушума, от моего прошлого… если бы не одно происшествие. Стефания! Она так добра ко мне, так заботлива, что я не хочу потерять еще и ее. Только не принимайте меня за вздорную, капризную девицу, которая от скуки плетет вздор! – Лика природно-изящным жестом приложила руки к груди и умоляюще посмотрела на Всеслава. – Дело в том… в том, что… неделю назад кто-то отстриг у Стефи прядь волос. Она была не напугана, а удивлена, и высказала забавное предположение: дескать, хулиганы обрезают у женщин волосы и сдают их куда-то за деньги… кажется, в парикмахерские. Такое бывает?
– Не стану отрицать, – кивнул Смирнов. – Действительно, в городе можно увидеть объявления о приеме волос в обмен на деньги. Но… в данном случае обрезали бы целый хвост или косу. Какая прическа у госпожи Красновской?