— Тогда понятно, почему они единодушно решили представить всё так, будто это ты рассказываешь обо мне журналистам.
Персик неожиданно резко покраснела, опустила голову и принялась скручивать в узел ткань юбки. Опаньки…
— Или это правда?
Персик уже не покраснела, а побагровела, и за юбку я испугалась — вот-вот порвёт.
— Так правда? — я помолчала и спросила: — Зачем?
Персик что-то прошептала.
— Я не слышу, говори громче.
— Жалованье… — донеслось до меня.
— Тебе не платили жалование, и ты решила так заработать?
Персик кивнула.
— Так нужны были деньги? — устало спросила я.
Персик снова кивнула.
— Я думала, вы все из обеспеченных семей, ты хорошо одета… — я запнулась, обратив внимание на обувь девушки — старые, изношенные туфли, которые она тут же спрятала под подол, заметив мой взгляд.
— Камеристка королевы должна хорошо выглядеть, — тихо, но с гордостью сказала она. — Я была очень рада, что получила эту должность…
Из рассказа Персик я поняла, что радовалась она недолго. Это все остальные могли себе позволить дожидаться, когда финансовое положение Её величества стабилизируется, а семья Персик благодаря мотовству её покойного батюшки не в состоянии была похвастаться богатством. Девушка бросила работу гувернантки ради призрачной возможности быть ближе к королеве и в перспективе получать неплохое жалование. Но время шло, денег в кармане не прибавлялось, а находящиеся на её попечении мать-вдова и две младших сестры никуда не делись. И тогда она решила, что «Королевский вестник» заинтересуется информацией из первых рук о самой загадочной личности современности — новоиспечённой королеве.
— Ты хоть соображаешь, что статьи этого журналиста мне вредят?! — возмутилась я, вставая, и принялась расхаживать по комнате.
— Неправда! — вдруг горячо бросилась защищать писаку Персик. — Она вас нигде не ругает! Она пообещала мне, что не скажет про вас ни слова неправды!
— Она? — насторожилась я, а Персик осеклась и побледнела. — Так, давай мы прекратим играть в угадайку, и ты мне всё выложишь начистоту? Кто эта «она»?
Если Персик и собиралась признаваться, то я об этом не узнала: в дверь без всякого стука влетела Алила, волоча за собой Олесю. «Местная» подруга довольно грубо толкнула ко мне «домашнюю»:
— Вот!
— Что? — не поняла я, удивлённо глядя на возмущённую Олесю: — Что случилось?
— Это пусть тебе эта психованная расскажет! — махнула Олеська рукой в сторону Алилы.
— Сама психованная, дрянь! — Алила сделал попытку вцепиться Олесе в волосы, та не растерялась, подставила подножку…
— А ну, прекратите! — резко приказала я. Удивительное дело, но они послушались. — Алила, почему ты так себя ведёшь с Олесей?!
— Потому что эта мерзавка пишет эти дрянные статейки! — рассердилась Алила уже на меня, очевидно, за недогадливость. Я только перевела удивлённый взгляд на Олесю. Подруга пылала праведным негодованием, но, как оказалось, не по тому поводу:
— Это не дрянные статейки! Это хорошие, правдивые статьи! Вся информация собрана мной самой либо получена из первых рук!
Я перевела глаза на Персик, поняла, что она вот-вот разревётся и коротко приказала:
— Вон.
Когда за камеристкой закрылась дверь, я обернулась к Олесе:
— Ты хоть понимаешь, что подобные опусы вредят Ладу?!
— Да ты света белого не видишь за этими королевскими делами! — яростно защищалась подруга. — Раньше мы с тобой спокойно могли часами болтать, а теперь ты буркнешь «привет» и несёшься на очередное совещание. Ладимир тебя просто эксплуатирует!
— И ты решила открыть народу глаза на это, да? — мрачно спросила я, очень кстати вспомнив, что Олеська училась на журфаке и всегда ратовала за свободу прессы.
— Знаешь, как обрадовался редактор? Их «Вестник» тихо подыхал, поскольку печатал всякую муть по заказу правительства. Теперь мы — свободная, независимая газета…
— Которая будет издаваться только после моей личной цензуры, — завершила я за неё.
— Только если это правда будешь ты, а не Валтарис, — тут же выставила условие шантажистка.
Я кивнула, мы торжественно пожали друг другу руки, и я попросила:
— Девочки, мне надо немного подумать одной, хорошо?
— Конечно, мы понимаем, как ты устаёшь, — тут же посочувствовала Олеся и демонстративно первой вышла за дверь.
— Алила, спасибо, — поблагодарила я подругу за проделанную работу. — Как ты её вычислила?